Тур, ты здесь старше и опытнее всех. Скажи хоть ты своим побратимам, что так нельзя!..

— Что ты хочешь, чтобы я им сказал? — поднял на него пристальный взгляд старый казак. — Что мы сложим головы, пробиваясь к лесу? Да, быть может, ты и прав, но, по мне, лучше пасть в бою вольным человеком, чем умереть на плахе, даже не пытаясь освободиться.

От смерти, как и от судьбы, не уйдешь, но я из двух смертей предпочту ту, что встретит меня на пути к свободе. Гибель в бою — лучшая кончина для казака, и если мне суждено встретиться с ней сегодня, я приму ее с легким сердцем…

— Погоди, Тур! — почти выкрикнул Дмитрий, силясь удержать друзей от рокового шага. — Может, от смерти и не уйти, но стоит ли ее приближать?

— А ее нельзя ни приблизить, ни отдалить, Дмитрий. Всем дано умереть в свое время, кому — раньше, кому — позже. Главное — не рабом, не холопом…

— Ну что, други, лес близко!

Бутурлин, скорее, почувствовал, чем увидел, как напряглись под зипуном мышцы Газды, готового к броску, угадал почти неуловимое движение Тура, протянувшего руку к сабле. Еще миг — и они ринутся на жолнежей в отчаянной попытке обрести свободу, а вместо нее обретут смерть.

Звук боевого рога прозвучал так внезапно, что Дмитрий невольно вздрогнул. Протянутая к сабельному крыжу рука Тура застыла на полпути. Газда, пригнувшийся было в седле, привстал на стременах, удивленно озираясь по сторонам.

Повинуясь трубному зову, отряд, неспешно рысивший вдоль кромки Старого Бора, замер в ожидании новых команд горниста. Конники, двигавшиеся в конце отряда, догнали передних и вновь построились вокруг Бутурлина и казаков плотным кольцом. Кольцом, которое уже невозможно было прорвать.

— Дьявол Самборский! — в злом изумлении прошептал Газда. — Как он догадался, что мы замыслили побег?!

— Может, дело не в этом, — ответил Тур, хранивший в самых пиковых ситуациях мудрое спокойствие, — не кипятись, брат, сейчас узнаем, что задумал старый лис.

Привстав на стременах, Бутурлин увидел Воеводу, вместе с Флорианом, горнистом и хоругвеносцем скачущего ему навстречу.

— Что случилось, пан Воевода? — сходу спросил Дмитрий подъехавшего Самборского Владыку.

— Еще нет, но скоро случится! — ответил рыцарь, махнув закованной в железо рукой в сторону Ливонии. — Глянь на запад, боярин. Видишь, буря наползает? Скоро и до нас докатится. А мы и трети пути до Самбора не прошли! И уже не дойдем, потому как вскоре засыплет нас снегом по самые уши! Ох, не ко времени эта метель! — свирепо тряхнул головой Кшиштоф.

Он был прав. Студеный ветер гнал с моря полчища неповоротливых свинцовых туч. На западе, куда указывал Воевода, небосвод был уже затянут их клубящейся пеленой и лишь на востоке небо еще хранило прежний, лазурный цвет.

Пушистые лапы придорожных елей рвались из стороны в сторону под порывами неистового ветра, и казалось, что напуганные приближением бури деревья предостерегающе машут ветвями путникам.

— Что будем делать? — перекрикивая шум ветра, обратился к Воеводе Бутурлин.

— А что тут поделаешь? — в голосе рыцаря звучало раздражение, посещавшее его всякий раз, когда непредвиденные обстоятельства вклинивались в его планы. — Нужно искать пристанище, где можно пересидеть чертову бурю!

— И у тебя такое есть на примете?

— Есть, к тому же, неподалеку. Но нужно спешить, пока вьюга не разыгралась. Вскоре здесь ничего не будет видно на расстоянии вытянутой руки!

— Тогда веди! — согласился со старым поляком Дмитрий. — По правде говоря, я нынче ни о чём так не мечтаю, как о крыше над головой и о пылающем очаге!

Тур и Газда переглянулись между собой и поняли друг друга без слов. За спинами у них по-прежнему маячили Самборские ратники, впереди ждали ночь и пурга. О побеге в лес пришлось на время забыть.

Окруженные со всех сторон жолнежами, казаки не могли рассчитывать на удачный прорыв, но даже если бы они вырвались на волю, их прикончила бы надвигающаяся буря.

Теплые схроны с запасами хвороста и провизии остались далеко на востоке, дойти до них в снежный буран едва ли было возможно. Здравый смысл подсказывал казакам, что сейчас им лучше последовать за Воеводой, что бы он там ни замышлял.

— Что ж, братцы, — как бы нехотя проронил Тур, знающий о сомнениях побратимов — порой, чтобы спастись от холода, приходится лезть в пекло. Может, к лучшему, что все так обернулось. Ночь проведем в тепле, а утром, глядишь, Господь подскажет, как нам выбраться из неволи!

К счастью, Воевода не услышал этих слов, заглушенных воем январьского вихря. Вытянувшийся вдоль тракта отряд вновь перешел на рысь, следуя за своим предводителем. И во- время, потому что небо вскоре разразилось самым обильным за эту зиму снегопадом.

__________________________

Едва у лошади мертвого оруженосца была заменена подкова, отряд фон Велля тронулся в путь. Хотя усталые кони брели из последних сил, Руперт не спешил покидать Старый Бор.

Чувство смутной тревоги удерживало его от желания выйти на окружной тракт. В том, что оно не подвело, тевтонец убедился, когда вдали послышался лязг доспехов и приглушенный снегом стук многочисленных копыт.