— И как нам, полякам, избежать такой беды? — насмешливо прищурился Кшиштоф. — Подскажи, Командор…

— Есть верный способ, господин Воевода. Если Король Польши даст на то разрешение, Орден выдвинет войска к восточной границе Унии и прикроет ее от вторжения московитов.

Мы более века воевали с этими варварами и знаем все их уловки. Могу заверить, пока Орден будет охранять ваши кордоны, ни один московит не ступит на польскую землю!

— Что ж, недурно придумано! — причмокнул языком Воевода. — Только к чему такие сложности, господин Командор? Если вам охота помогать Унии в грядущей войне, то проще сделать по-другому. Пусть польские отряды, охраняющие ныне границу с Московией, останутся в своих крепостях, а Орден выступит на юг, к турецкому порубежью.

Тевтонское Братство в свое время воевало с турками не меньше, чем с Русью, а значит, у вас есть опыт борьбы и с янычарами! Да и какая разница Воинам Христовым, чьи набеги отбивать — схизматиков или сарацин?

Глаза крестоносца вспыхнули гневом, но когда он заговорил, голос его звучал ровно, словно он не слышал едких слов, сказанных старым поляком.

— Ты прав, Воевода, Братству Девы Марии все равно, против каких врагов христианства обнажать мечи. Если Богу и Королю будет угодно, я выступлю против турок с той же готовностью, что и против схизмы! Но, поверь, господин Воевода, главная опасность для Польши таится не на юге, а на востоке!

— Конечно, где же ей еще таиться! — раздался за спиной фон Велля насмешливый молодой голос. — Только на востоке, более — нигде!

Обернувшись, рыцарь увидел Бутурлина, который, прислонившись спиной к дверному косяку, слушал его разговор с Воеводой.

— Кто ты и что хочешь сказать? — по-польски произнес фон Велль, впившись глазами в московита. — Кто бы ты ни был, мне твоя речь не знакома!

— Хорошо, будем толковать на знакомом тебе языке, — легко перешел на польскую речь Дмитрий, — я сносно изъясняюсь и по-немецки, но говорить на языке, коим не все владеют, значит, невежливо обойтись с паном Воеводой. Посему, господин Командор, тебе придется довольствоваться польской речью.

Ты так настойчиво твердишь, что угроза Польше исходит с востока, что мне подумалось: не для того ли, чтобы отвлечь других от того, что творится на западе?

— И что же там происходит? — ледяным тоном вопросил крестоносец.

— Да много чего! Ливонцы, к примеру, отливают пушки, сносящие выстрелом до десяти человек, ладят камнеметы, стенобитные орудия. Это что же, для обороны? Шведы свое войско укрепляют, большие корабли строят. Не для мирной ли торговли?

Ты молвишь, что готов защищать Польшу от московитов и сарацин. А как поступишь, если на польскую землю ступит ливонский или шведский сапог? Ведь шведы с ливонцами — не схизматики, не сарацины. Они — добрые католики, как и вы!

И хотят одного с вами: прибрать к рукам чужую землю, а местный люд обратить в рабов! Скажи, станет ли Орден воевать с ними, если они явятся сюда оружно?

Можно не верить в миролюбие Москвы, но ты, Командор, должен знать, что Руси хватает своих врагов. С севера и с юга грозят, не говоря уже о востоке! Может ли Москва при таком соседстве затевать ссору еще с Польшей?

Швеция с Ливонией, — те могут! Им недруг в спину не дышит, нашествием не грозит. Они к войне загодя готовятся, силы копят, запасаются оружием. Так скажи, Командор, кто из нас скорее пойдет на Унию войной?

— Кто бы на нее ни пошел, я встречу его мечом! — ответил рыцарь, грозно сверкнув глазами. — Только вот кто ты такой, чтобы сомневаться в моей преданности вассальной клятве?

— Боярин Бутурлин! — со смехом ответил за Дмитрия Воевода. — Москвич, ты ведь, кажется, собирался почивать! Или передумал?

— Я, и впрямь, хотел отойти ко сну, — согласился Дмитрий с Самборским Владыкой, — но, услышав ваш разговор, решил повременить с отдыхом. Господин Командор такие речи ведет — заслушаться можно!

— Забыл тебя предупредить, рыцарь, — вмешался в их разговор Кшиштоф, не давая словесной перепалке между боярином и тевтонцем перерасти в ссору, — так уж получилось, что нынче под одной крышей с нами ночуют два московита. Один из них — сей храбрый муж, другой — пленный тать Волкич, подло убивший Князя Корибута.

— Убийца Князя здесь? — изумленно приподнял одну бровь Командор. — Не шутишь ли? Проезжая по вашим землям, я слышал о гибели королевского посла, но не думал, что преступника удастся так быстро изловить. Прими мои поздравления, господин Воевода!

— Если хочешь поздравить кого-то, рыцарь, поздравь вон его, — Кшиштоф бросил сердитый взгляд на Бутурлина. — Если бы не боярин, злодей Волкич давно бы попивал винцо где-нибудь в Ливонии, потешаясь над нашей нерасторопностью!

— Вот как? — холодно усмехнулся тевтонец. — Впервые вижу, чтобы московит пленил другого московита. Нет ли здесь какого подвоха?

— Какой уж тут подвох! — досадливо поморщился Воевода. — Привел татя на аркане, и все тут!

— И я могу увидеть пленного?