Мои тяжкие думы о бренности бытия и подлости человеческой натуры, приправленные образами сиятельных гениев из «Тетради Смерти», были нагло прерваны смешком. Грубым таким, язвительным смешком. Какого лешего? Я подняла глаза и хотела разразиться гневной тирадой в адрес наглого прохожего, ржущего надо мной в момент Великой Депрессии, но слова застряли в горле. Передо мной стоял, в своем обычном черном облачении, сам Бейонд Бёздей. Но самым ужасным было то, что в руках у него были катаны! Моя и та, что он так и не вернул в школу. Вот кошмар-то…

— Мама, роди меня обратно, — простонала я и рухнула на землю, вцепившись пальцами в травушку-муравушку зелененькую…

— Хватит глупостями страдать, — выдал маньяк.

Уйди в туман, последствие черепно-мозговой травмы…

— Я не страдаю фигней, если ты об этом, — поморщилась я.

— Нет, я не об этом, — заявил Бёздей. — Но ты сама глупа, если веришь людям, и винить в этом надо не их, а свою собственную…

— Тупость, — перебила его я, не оборачиваясь. — Знаю, так что именно это я и делаю — виню себя.

— Но себя ты не сможешь винить, не жалея, — хмыкнул Бейонд. — Все люди таковы: им свойственна жалость к себе.

— Ага, — кивнула я. — Кроме тебя. Ты вообще умудрился себя сжечь. Тебе что, настолько на себя плевать было?

— Напротив, — усмехнулся ВВ. — Ради большего я принес в жертву малое.

Я резко села и зло посмотрела на него.

— Значит, твоя жизнь и жизнь трёх невинных людей — это фантики?

— По сравнению с победой — да, — абсолютно серьезно ответил маньяк.

Параноик, что с него возьмешь?

— А я считаю, что те люди не должны были страдать из-за твоих прибабахов, — возмутилась я.

— Их время заканчивалось, — пожал плечами Бейонд. — Если ты не забыла, я видел дату их смерти и убил не раньше и не позже. Им бы упал на голову кирпич, если бы не я.

— Ага, прям! — фыркнула я. — Скорее уж, если бы у тебя на роду не было написано, что ты их кокнешь, даты бы изменились. Точнее, не были бы такими с самого начала.

— А вот это уже лирика. Если было суждено им умереть от моей руки, значит, так и должно было произойти. Не мне мешать смерти получить свою жатву.

Ой, сколько пафоса!

— И ты за очередной порцией пришел, да? — съязвила я. — Решил жатву продолжить собирать?

— Нет, — спокойно ответил Бейонд, не двигаясь с места. — Я всего лишь пришел за реваншем.

— Да иди ты… по грибы по ягоды, — отмахнулась я. — У меня нет настроения. Можешь начинать запугивать — я сегодня не боец.

— Жалеешь себя? — хмыкнул маньячелло. — Зря. Лучше выплесни свою ярость на обидчика. Правда, пока ты не можешь прямо подойти к нему и ударить, по-настоящему ударить, так, чтобы выплеснуть всю свою боль, а не шлепнуть по щеке, как ты сделала.

Я поморщилась. Вспоминать пощечину не хотелось — я ведь проявила слабость и малодушие, а надо было хорошенько вмазать Кэлю…

— А потому вымести свою злость в бою. Ты ведь знаешь, как успокаивает и умиротворяет поединок.

— Ага, особенно если противник мечтает тебя на фарш порубать, — фыркнула я.

— Я не мечтаю «порубать тебя на фарш», — пожал плечами Бейонд, — но убить возможности не упущу, потому что это мой стиль боя. Идти до конца. Но скажи, разве стоять на краю — не высшее из наслаждений? Разве на грани мысли не проясняются?

— А ты псих… — вяло протянула я, мысленно с ним соглашаясь, но не понимая: он и правда готов рисковать жизнью, чтобы вот так вот «приводить мысли в порядок»? Это же уже не мазохизм даже, а вообще не пойми что!

— Сомневаюсь, — фыркнул Бейонд, ни капли не обидевшись, что было странно. — Я просто даю совет. Хочешь успокоиться — выплесни обиду. Ты ведь зла на него? Так покажи мне свою ярость.

Я поджала губы. Бейонд был прав — выплеснуть злость мне бы не помешало… Он заметил, что взгляд у меня изменился, и швырнул катану. Как с ценным имуществом обращаешься, негодяй?! Я поймала меч и встала.

— Без правил, — объявил Бёздей. — До первой крови.

— Отлично, — кивнула я, встала на колени и провела ритуал. Поднявшись совершенно другим человеком, я обнажила меч первой. Бейонд последовал моему примеру и усмехнулся. Думаешь, победа будет за тобой, раз у меня нервы расшатаны? Обломись…

Мы начали кружить по полянке. Я была сосредоточена, как двоечник на экзамене, а Бейонд казался расслабленным, как филателист на выставке марок — на его лице явно читалась фраза: «Наконец-то я дорвался!» До чего он дорвался, я не поняла — то ли до возможности тюкнуть очередное «травоядное», как говорил Хибари Кёя, то ли до шанса помахать катаной, но это было неважно. Он жаждал крови, а я — хорошего боя, поэтому мы продолжали нарезать круги по поляне. Первой атаковала я, но не потому, что не выдержала, — напротив. Я решила вести агрессивный бой, хотя раньше такой тактики старалась избегать. И не потому, что она была хуже или слабее выжидательной, — вовсе нет. Просто Бейонд был отличным мечником и явно за предыдущее сражение меня «просчитал». Значит, надо было удивлять…