Меня подняли на руки и несильно прижали к затянутой в старинную жилетку груди. Себастьян надел свой костюм, демонический. Значит, он готов к бою, и серебряные ножи найдут свою цель. А я буду рядом. До самого конца. Потому что это мой Ад. А с демоном в Аду веселее, чем в одиночестве, правда?

— Yes, my Lady.

====== 22) Изменения ======

«Fors omnia versas».

«Слепой случай меняет всё».

Фрак демона был насквозь мокрым, а с чёрных волос падали холодные дождевые капли. Он, видимо, бежал до этого дома вместо того, чтобы переместиться, и это было крайне странно. Себастьян же, с коварной улыбкой на губах, быстро шёл по коридору, неся меня как принцессу, и прислушивался к звукам за дверьми, правда, на каждую из них у него уходило не больше секунды. Я, конечно, могла и сама идти, но затёкшие мышцы меня точно затормозили бы, а двигаться надо было как можно быстрее, потому я не сопротивлялась попытке демона покуситься на мою самостоятельность. А вот состояние его одежды, точнее, причина этого, меня беспокоила…

— Почему ты не переместился сюда? — шёпотом озвучила я не слишком важный на данный момент, но способный пригодиться на будущее вопрос, и демон, хитро на меня покосившись, пояснил:

— При перемещении связь с хозяином теряется, ведь я оказываюсь в подпространстве. Перемещаясь, надо либо точно знать, куда направляешься, либо быть уверенным, что господин, на Зов которого идёшь, не изменит местоположения. Если же хозяин покинет то место, найти его будет сложно, особенно если он потеряет сознание и переместят его тело. Оставаясь же в этом мире, я не теряю связь с господином и чувствую его местоположение после Зова до того самого момента, как встречусь с ним. К тому же, перемещение на Зов привело бы меня в неизвестное помещение, где вполне могли быть враги, державшие Вас в заложниках, а переместиться, скажем, в соседнюю комнату или на улицу я не мог — Зов не дает ответа на вопрос о местоположении хозяина. Я могу почувствовать Вас и идти к Вам, как к свету маяка, но узнать, что с Вами происходит и кто Вас окружает, невозможно.

Мы выбрались из подвала, и яркий свет резанул по глазам. Дождь за окном ещё стоял стеной, но небо начинало светлеть, а в коридорах горели свечи и фонари — видимо, охрана решила, что в темноте преступникам проще прятаться, и во избежание новых инцидентов устроила светопреставление. Ну вот зачем молния вырубила свет, а? За какие такие преступления она меня так «одарила»? Если бы не сей неудачный аспект, я бы в жизни не полезла в чужой дом! А впрочем, мне вообще по жизни не везёт. Так что ничего странного — скорее, это закономерность… А я идиотка, раз решила, будто данное стечение обстоятельств — удача. Её вообще не существует, а вернее, ковать её приходится самому. Остальное — глупые, наивные сказки, не заканчивающиеся ничем хорошим.

— А ты знаешь, где Алексей? — отбросив ненужные сейчас размышления, задала я демону следующий, куда более насущный вопрос. Впрочем, как оказалось, первый был не менее важен — я поняла, что Себастьян не пытался меня подставить и не переместился на мой зов сразу «по техническим причинам», а не от того, что размышлял, спасти меня или не стоит. Тем не менее, на все сто я уверена не была — мало ли, он не обо всём упомянул? Уклонение от ответа — не ложь, и приказа он таким образом бы не нарушил.

— Нет, но найти смертного в особняке несложно. К тому же, господин Сатклифф, увидевший, что я надеваю свой фрак, куда более удобный для боя, нежели недавно купленный Вами пиджак, понял, что с Вами что-то случилось, и пошёл со мной. На помощь Вашему брату.

— Либо на Грелля наорут за инициативность, либо возведут в спасители и товарищи, — выдвинула теорию я, но демон не ответил.

Мы быстро пересекали пустые коридоры и вскоре были уже у лестницы, но тут со второго этажа послышался грохот, шум, гам, а также крики, и Себастьян, перепрыгивая через несколько ступенек, молнией кинулся наверх. Сосредоточенное выражение лица демона не предвещало ничего хорошего, а я пыталась по звукам понять — нашли ли Грелля до того, как он спас Лёшку, или обнаружили «в процессе поисков». Но раздавшийся крик моего брата: «Грелль, хоре! Тебя потом уволят!» — разрешил эту дилемму. Лёша был жив и, более того, вряд ли серьёзно пострадал.

Ворвавшись в коридор второго этажа, демон вдруг согнул левую руку в локте, и меня из положения «принцессы» перевели в положение «куклы для чревовещания», ну, или маленького ребёнка — усадили на руку дворецкого. И это с моей-то комплекцией! Я вцепилась в его воротник, мечтая, чтобы меня поставили на землю, но спорить не стала — по глазам Михаэлиса было видно, что он меня не отпустит даже под дулом пистолета… Собственно, так и случилось. Возле одной из дверей в середине коридора кучковалась охрана, целясь в кого-то (ясно в кого), притаившегося в комнате, и вопя угрозы о скорой расправе путём превращения жнеца в решето. Угу, уже пытались бравые американские военные — не вышло. Он живучий.

Себастьян же выудил из кармана фрака несколько серебряных ножей и, как только на него наставили пистолет, приготовился к броску. В алых глазах таилось безразличие к смертным, насмешка над ними и желание исполнить свой долг так, как ему нравилось — беспощадно. И я поняла, что, если понадобится, он без сомнений будет метать ножи на поражение. Если люди выстрелят, здесь будет много крови… их крови. Но я не собиралась его останавливать.

Один из охранников что-то закричал, прицелился в демона, но в следующую секунду Михаэлис взмыл в воздух, резко подпрыгнув, и острое, как бритва, лезвие, рассекло пистолет, словно он был сделан из картона. Второй нож вонзился в дуло другого пистолета, а третий мелькнул беспощадной молнией и, вырвав из руки человека оружие, пригвоздил его за ствол к стене. Я ухмыльнулась — паника, читавшаяся на лицах только что сиявших надменностью людей, меня забавляла. Они привыкли думать, что сильнее них никого нет, и вершить самосуд в пыточных казематах? Отлично, теперь их очередь стать жертвой суда Линча!

Двое оставшихся охранников отвернулись от двери и направили оружие на нас, но демон был быстрее — неуловимое движение руки, затянутой в чёрную перчатку, и люди рухнули на пол, как мешки с мукой. Те же, кто был обезоружен с самого начала, кинулись в комнату, но одного из них настиг удар ноги в чёрном кожаном ботинке, а двое других… последнее, что они увидели, прежде чем потерять сознание, — безумный, плотоядный оскал жнеца, чьи острые зубы как никогда походили на зубы акулы. Акулы, которая вышла на охоту. У его ног уже лежали четверо, и эти двое рухнули прямо на коллег. Что интересно, Косу Смерти Грелль так и не достал, и отбивался от людей голыми руками, а у него за спиной, на огромном бежевом диване восседал мой братец, чьи руки были привязаны к ногам почти как у меня, но с одним существенным различием: ему их связали не за спиной, а спереди. Что за дискриминация?! Мне — подвал и судороги в сведённых мышцах, ему — диван и все удобства? А не жирно ли?!