— …у них не было бы повода отмазываться, — закончил за меня Лёха, и я поморщилась — на этот раз братец-сырая-вишенка был прав. До безобразия прав… А это значило, что с Динкой что-то случилось, и что все ниточки вели именно в этот дом. Причём если бы сегодняшнее происшествие не имело к этому никакого отношения, то вряд ли бы нас так грубо отшили, ведь Динка до сего дня не могла поссориться с владельцем особняка. После последних «суток» она была довольна жизнью и не выказывала следов недавней ссоры, а после этого у неё просто не было бы времени сюда вернуться и устроить скандал. Значит, она была здесь сегодня, раненная, и нам об этом не сказали. Почему? Потому что Дина?.. Так, стоп, истерика! Нельзя поддаваться панике! Но Лёха в неё уже впал — он вцепился в мои запястья и процедил:

— Мы должны спасти Дину.

— Как? — опешила я.

— Мы проникнем в…

— Придурок! — перебила я брата, у которого глаза горели тем самым истерическим огнём, что и в Америке. Он опять хотел кинуться на амбразуру, зная, что никого не спасёт и только себя же и подставит. Ну не идиот ли? Можно ведь анонимно вызвать полицию и не лезть на рожон! Зачем такой экстрим?!

— Нет. Просто хочу быть хорошим другом, — покачал головой Лёшка, и я поняла, что мой глас разума опять решили проигнорировать.

В Америке те люди давно уже были мертвы, а он кинулся их «спасать», подставляя нас всех. Здесь можно было вызвать полицию, но это отняло бы время, и не факт, что начался бы обыск, а значит, на такой вариант Лёшка бы не согласился. Я хотела было предложить позвать демона и заставить его спасти Дину, но… брат сказал кое-что важное, кое-что, заставившее меня притормозить и подумать, правильно ли я поступаю — он хотел быть хорошим другом. А хороший друг вряд ли переложит такое ответственное дело на плечи существа, способного предать в любой момент, так ведь? Искать же Нокса времени не было, хоть он бы и не подставил Дину, потому как она девушка, а он девушку, пока не завоюет, вряд ли предаст. И это значило лишь одно: нам придётся поработать взломщиками… Чёрт, дожила! Дина, когда вернёшься, я тебе устрою последний день Помпеи! Ты у меня запомнишь на всю жизнь, как мобильники отключать! Если, конечно, ты вернёшься… Но я буду в это верить. До конца.

====== 21) Перелом ======

«Aut viam inveniam, aut faciam».

«Или найду дорогу, или проложу её сам».

— Поверить не могу! — пробурчала я себе под нос, в то время как Лёха пытался перелезть через забор. Да, вот так вот просто — перелезть через забор особняка богатея, наверняка связанного с бандитами. И нет, мы не совсем психи (хотя я в этом сомневаюсь), просто «благодаря» молнии, вырубившей всё электричество на улице, камеры наблюдения сдохли, и главная опасность была устранена.

Дождь стоял сплошной стеной, и видимость была нулевая, так что охрана, даже если бы она вдруг выползла на улицу (что сомнительно, особенно учитывая российское народное разгильдяйство), нас бы вряд ли заметила. А потому мы с братом бросились на приступ крепости, а точнее, на штурм забора с дальней стороны участка. Повезло нам, что камеры вырубились, но если бы не этот факт, я бы ни за какие коврижки не пустилась во все тяжкие — нас же оштрафуют, если поймают, или вообще посадят! Но ключевое слово здесь «если», как и сказал Лёшка, мы ведь от самураев убежали и от пиратов — неужели от современных вояк не сбежим? Вполне вероятно, что и не сбежим, но попытаться стоит… Ааа! Лёха! Ты на меня ужасно влияешь!!!

Наконец крепость была взята штурмом, и мы с братцем короткими перебежками от дерева к дереву добрались в итоге до чёрного хода. Удача нам не улыбнулась — охранник здесь «бдел» и прятаться в доме, как все нормальные, ленивые секьюрити, не собирался. А потому я вооружилась небольшим булыжником и со всей силы кинула его в стоявшую неподалёку беседку. Охранник встрепенулся, огляделся по сторонам, что-то буркнул в рацию и, получив ответ, отправился к беседке, рукой закрывая лицо от ливня. Дождь стоял стеной, ветер выл, как раненый зверь, по земле, превращая её в болото, неслись бушующие потоки, а мы с братом прошмыгнули к двери, пока охранник осматривал беседку и огромный куст гортензии возле неё, который героически сопротивлялся стихии. Это гигантское растение теряло белые лепестки и зелёные листья, но не собиралось подчиняться ветру, пытавшемуся вырвать его с корнем. Наверное, просто эти самые корни были слишком сильными и большими… а может, они просто хотели жить.

Мы с Лёхой, заранее повязавшие на лица тряпки, распахнули дверь, намотав на руки ткань (отпечатки оставлять — не дело), и пришло время нам тоже побороться за жизнь. Не только за свою, если конечно Дина вообще здесь, в чем я лично сомневаюсь. Но разве ж брата переубедишь?! Он не слышит глас разума, когда дело касается помощи нуждающимся. И это, наверное, единственное, за что я его реально уважаю…

Дверь была открыта, ибо «понадеялся поп на русский авось», а точнее, богатей на охрану, и мы без труда проникли в помещение, где быстро сняли дождевики и запихнули их в рюкзак. Просторный коридор, отделанный в светлых тонах, украшали картины и столики, на которых застыли вазы с искусственными цветами. Окна, в которые барабанил ливень, скрывали лёгкие тюлевые занавески. А мы с Лёшей, чтобы не оставить мокрых следов, скинули башмаки, запихнули их к нему в рюкзак и, стараясь не шуметь, двинулись к лестнице. Все двери в этом коридоре были закрыты, и мы прислушивались к малейшему шороху, заглядывая в замочные скважины. Но в просторных, красивых комнатах было пусто, и ничто не говорило о том, что этот дом вообще обитаем. Здесь было тихо… как в могиле. И только вой ветра за стеной давал понять, что мы всё ещё живы.

Красться в темноте по чужому жилью — не лучшее времяпрепровождение, не советую повторять, если не хотите отправиться на постоянное место жительства в тюрьму. Но у нас выбора не было (а точнее, у меня), и потому, дверь за дверью, скважина за скважиной, мы обследовали это здание. Подойдя к повороту, я осторожно выглянула за него, но тут же кинулась назад, схватив Лёху за руку, и мы скрылись за одной из дверей. Сердце выпрыгивало из груди, но я старалась не издавать звуков и чуть ли ни дыхание задержала — к нашему коридору направлялись двое охранников. С минуту было тихо, а затем за дверью послышался приглушённый разговор, но быстро смолк — охранники прошли дальше по тому самому, первому коридору, который примыкал к нашему. Слава валенку, пронесло! Мы с братцем перевели дух, и я ткнула ему в нос кулак — пусть знает, что его ждёт, когда мы выберемся отсюда! Лёшка же лишь плечами пожал и ломанулся обратно в коридор.