Вот только почему-то обычная хитрая усмешка Михаэлиса не вязалась со взглядом. Последнюю фразу он произнёс без обычного воодушевления, всегда сопутствовавшего разговорам о душах.

— Хочешь съесть мою душу? — спросила я, и почему-то сердце больно ударило по сломанным рёбрам.

— Нет, миледи, — словно нехотя ответил демон и ловко перевёл тему: — Однако если Вам дорога Ваша душа, нам стоит позаботиться о Ваших ранах. Полагаю, перемещение вызовет усиление мигрени, однако…

— Перемещай, — перебила его я и всё же села, титаническим усилием поднявшись. — Нечего людям видеть… вопросы будут. Потом уберись здесь. Чтоб никаких следов.

— Yes, my Lady.

Темнота окутала мир, но сознание я не потеряла, а когда мрак развеялся, я обнаружила, что сижу на своей кровати и смотрю на аккуратно разложенные на столе ручки. Они группировались в зависимости от цвета и толщины стержня, но почему-то сейчас мне захотелось их все перемешать. Что за бред, они ведь разные и…

«Я не предам Вас».

Чёртов демон… Он и правда меня не предал. Почему?

— Почему, Себастьян? — тихо спросила я. — Если бы они меня убили, ты бы выполнил задание.

— Где гарантия, что они убили бы Вас? А случись это, где гарантия, что Ваш дух не остался бы рядом с останками? — ответил демон вопросом на вопрос и стянул перчатки. — Однако Вы, кажется, забыли одну важную деталь.

— Какую?

— Мне интересны сильные души.

— Они вкусные.

— Да. И интересные. За ними забавно порой наблюдать.

— И всё?

Демон на секунду замер, а затем подошёл ко мне и, склонившись к самому уху, едва различимо прошептал:

— Скажем так, честность не входит в число качеств демонов, но я стараюсь держать слово, потому что… мне это нравится. Наш Повелитель всегда выполняет обещания, и изначально мне казалось, что быть похожим на него — прекрасная идея. А после мне это понравилось. Потому я почти всегда держу слово.

— А когда не держишь? — ещё тише спросила я.

— Когда меня вынуждает тот, кому я его дал, — нехотя ответил демон и отстранился.

— Вы призвали меня из преисподней, госпожа, — голос Михаэлиса вновь зазвучал нормально, и он, сняв пиджак, кинул его на моё кресло. — Потому я уверен, Ваша душа очень сильна. И я, как дворецкий этой семьи, хочу развить Ваши силы. Сегодня Ваш приказ был безупречен, если мне позволено давать оценку Вашим действиям.

— Позволено, — пробормотала я, чувствуя, что скоро не выдержу и снова потеряю сознание.

— Тогда я должен заметить, что Ваша идея с прыжком вниз не была лишена смысла. Вы ведь ползли к краю, чтобы спрыгнуть?

— Аномалия бы спасла, — прошептала я, чувствуя себя полной идиоткой. Почему я не позвала Михаэлиса раньше?

— В данной ситуации это было оптимально. Рискнуть жизнью, чтобы спасти её. Другого выхода у Вас не было, и Вы решили воспользоваться одним шансом из миллиона, не желая подчиниться судьбе. Это достойно уважения, и именно это, вкупе с Вашей решимостью достичь своей цели и, как я понял, выжить, привели к тому, что Вы сумели перешагнуть через грани миров и докричаться до меня. Полагаю, не решись Вы на прыжок, я бы Вас не услышал.

Вот и ответ на мой вопрос… Мило. Но как же, чёрт возьми, мне больно…

— А теперь, госпожа, позвольте обработать Ваши раны.

— Давай, — прохрипела я и легла. Болело всё — от кончиков пальцев до, казалось, кончиков волос. Я вся была словно огромный оголённый нерв, прижигаемый калёным железом. Зато я была жива. А остальное было не важно.

— Отдохните, — раздался голос рядом со мной, и я закрыла глаза. Но, проваливаясь в темноту, вдруг услышала едва различимый шёпот:

— Вы заслужили своё право на жизнь… Человеческого в Вас всё меньше… Кто же Вы?

====== 37) Не фальшивка ======

«Utatur motu animi qui uti ratione non potest».

«Кто не может следовать велениям разума, пусть следует за движениями души».

Когда я очнулась, Михаэлиса рядом уже не было, а на моей левой руке красовался гипс, рёбра же были стянуты эластичным бинтом. Все раны мне обработали, но это не спасало: мне казалось, что я — это один сплошной сгусток боли, который только и делает, что натыкается на калёное железо. Вот только разлёживаться мне было некогда, равно как и жалеть себя — надо было продумать дальнейшие действия. Если я останусь в этой фирме, есть вероятность «продолжения банкета», а мне это ни к чему. Тогда надо искать новую вакансию, а точнее, создавать её. Можно пойти по той же схеме, что и раньше, но пока я всё же бухгалтер «Строй-каравана», надо извлечь из этого всего выгоду. То есть обратиться в больницу, получить справку о временной нетрудоспособности, заодно сделав рентген, и затем срубить с фирмы оплату больничного. Ну а пока переломы будут заживать, найду новую работу, желательно без похожих на меня сотрудниц… Вот только полиция наверняка сразу будет поставлена в известность о случившемся — больница сообщит о пострадавшем. Значит, надо придумать отговорку.

— Себастьян, — тихо позвала я, надеясь, что демон меня услышит. И почему-то, когда я произнесла это имя, на душе, которую словно терзали обезумевшие коты-садисты, стало очень спокойно. Почему?

«Я не предам Вас».

Глупая, нельзя ему верить, нельзя! Но почему тогда он уже дважды спас меня и даже пренебрёг возможностью выполнить поручение Повелителя?..

— Госпожа, как Вы себя чувствуете?

Я покосилась на бесшумно вошедшего демона, который снова щеголял в перчатках и пиджаке, и почему-то подумала, что хочу ему верить. Ну и дура.