– Князь, Княгиня, - он занял свое положенное место за столом - справа от княжеского, но ему Ксеон ничего не сказал.
– Лошади размещены в конюшне, а ваших людей скоро накормят.

– Спасибо, Брольдан, - улыбнулась Дорисса. Советник улыбнулся ей в ответ, но не успел ничего сказать - в зал вернулась Нальмера, а за ней Прейсс и Сангуэла. За ними следовали девушки, ранее так оживленно шептавшиеся возле окна. Теперь они были серьезны и молчаливы - их задачей было накрыть на стол.

Дорисса посмотрела, что несли девушки - она словно оказалась дома. Во время крупных застолий - а на Ледяном острове при каждом обеде - перед основными блюдами подавали эль. Ей стало интересно, подавали ли эль за каждым обедом у Прейсса и Нальмеры. Почему-то казалось, что нет.

Девушки расставляли по столу кружки, корзинки с хлебом и тарелки с соленой рыбой. Если столица славилась вином и фруктами, а Ледяной остров - охотниками, то Снежный остров никому не уступал по умению вылавливать и солить самую вкусную рыбу. Пожалуй, ради нее стоило даже выпить эля. Феста, время от времени поглядывая на Хеддрика, следила за тем, чтобы возле каждого гостя стояла корзинка с разными видами хлеба - еще одна причуда "снежных". Ксеон всегда подшучивал над тем, что на Снежном острове люди не могут удовлетвориться обыкновенной булкой, но Дориссе это разнообразие доставляло удовольствие: темный хлеб, светлый, свежий, сушеный... и самое вкусное - гренки, зажаренные в масле и чесноке. Дориссу кольнула легкая зависть. Даже из обычного распития эля Нальмера умудряется делать шикарную трапезу! Поистине, она словно была рождена хозяйкой этого замка.

– А, "снежные" сухарики, - насмешки от Ксеона не заставили себя ждать.
– Как я рад, что вы их подаете, ведь иначе эль было бы слишком скучно пить!
– он, впрочем, тут же потянулся к корзинке и вытащил темный сухарик - но, как оказалось, не для себя, а для Пусиля. Сам же он в нетерпении посмотрел на Фесту, которая поставила перед ним пустую кружку для эля.
– Эй, а вот это уже не смешно. Прейсс, мне подали кружку твоего сына.

– Феста, поставь, пожалуйста, перед Князем кувшин с элем, - сдерживая смех, распорядился Прейсс. Та с улыбкой кивнула и отошла, а Дорисса не могла не отметить, что Ксеон проводил стройную фигуру взглядом.

– Кстати, о твоем сыне. Нальмера сказала, что ему уже милия. Может, пора ему попробовать напиток островов?

– Думаю, мы немного с этим подождем, - Прейсс оставил на лице дружелюбную улыбку, но постарался сказать это максимально серьезно.
– Я все же против выпивания эля за каждой трапезой...

Дорисса взглянула на мужа. Сознательно или нет, последней фразой Прейсс кинул камень в его огород, и ей стало интересно, отреагирует ли Ксеон. Но Ксеон наслаждался элем. К закуске он не притрагивался. Пусиль грыз сухарик.

Дорисса пригубила эль лишь из уважения к хозяевам, порадовавшись про себя, что ей принесли кружку поменьше (и подивившись в очередной раз предусмотрительности Нальмеры). Сангуэла, довольно быстро расправившись со своей кружкой, с некоторой завистью поглядывала на кувшин Ксеона, стремительно пустеющий. Она хотела еще немного, но просить не стала - ей не хотелось выделяться на фоне остальных женщин. Чтобы чем-то занять себя, она схватила кусок белого хлеба и начала крошить его в тарелку, исподтишка взглянув на Хеддрика, который в самом начале отказался от эля останавливающим жестом (отчего Феста, кажется, расстроилась). Солдат с лицом мальчишки медленно и аккуратно ел хлеб с рыбой. Сангуэле становилось все более и более интересна его персона - настолько, что на мгновение она забыла о существовании Ксеона. Именно на мгновение, потому что забыть о нем на более долгий срок любому из присутствующих было сложно.

– А, вот и основные блюда, - довольно констатировал Князь, с шумом ставя пустую кружку на стол.
– Мои комплименты и хозяевам, и слугам - все проходит просто идеально!

Дорисса с облегчением обернулась к дверям - и правда, девушки вносили огромные тарелки. Их было немного, но они были внушительны - островитяне не питали большой любви к застольям, на которых подавалось с десяток разных блюд. Прекрасно обходились парочкой, зато масштабы всегда впечатляли. Очень быстро на столе появился дымящийся картофель, маринованные овощи, наваристый холодец и, несомненно, король пиршества - большой запеченный кабан. По традиции, кабана принесли на стол целым и стали разделывать прямо при гостях. Сложно сказать, как появилась эта традиция, но если задачей кабана было удивить гостей, он ее выполнил - все присутствующие заворожено смотрели на мощную тушу, безжалостно поджаренную княжеским поваром.

– А скажи мне, Кабан, - хлопнув по колену, Ксеон повернулся к Фотеру.
– Каково тебе есть себе подобного?

– Откровенно говоря, Ксеон, - Фотер, лукаво прищурившись, слегка наклонился к Князю,

– невообразимо вкусно!
– оба расхохотались. Фотер, хоть и выпил всего кружку, довольно быстро захмелел и смеялся еще громче, чем прежде.

– Должен сказать, кабан хорош, - сказал Ксеон, когда отсмеялся.
– Наши охотники не зря едят свой хлеб!

– Кстати об охотниках, - вмешался Прейсс.
– В последнее время дичи от вас стало меньше. Охота нынче неудачная?

– Охота... Охота, откровенно говоря, - это то, о чем я приехал поговорить.

Сангуэла скорее почувствовала, чем увидела, что Ксеон посмотрел на нее. Она заняла место напротив гостей, и вся правая половина стола была в ее полном распоряжении. Но если во время распития эля ей было хорошо и просторно, под пристальным взглядом голубых глаз ей стало неуютно. Кусок хлеба, который она крошила, заканчивался, а поднять глаза она не решалась. Ей захотелось уйти.