— И маму?

— Ну, кроме неё, — улыбнулся он, а потом серьезно отметил, — ты как-то слишком легко на это реагируешь.

— Она бы убила меня. Убила бы Робин, — сказала Коль, — и остальных. Знаешь, я будто почти любила её. Я знала: она убьёт меня, но при этом любила её, даже хотела, чтобы она сделала всё это со мной. И потому мне особенно страшно. Умереть от руки того, кого любишь… Что может быть ужаснее? Я рада, что её больше нет.

Папа ничего не ответил ей на это, только обнял. И ей было этого достаточно. Она действительно тогда думала, что нет ничего ужаснее, чем умереть от руки того, кого любишь, но в сущности ужаснее оказалось стать тем, кто на эту участь обрёк. Сейчас она понимала, почему жизнь стала той ведьме в тягость. Сколько моральных дилемм решала граница между ненавистью и любовью?

В тех туннелях были и другие комнаты: шериф и капитан нашли где-то около четырех. В одной из них истощённые и грязные пленники готовились проститься с жизнью. Но Эмма Джонс, Лиам Джонс, Реджина Миллс, Томас Хэйден, Александра Герман, Иветта Розенблум вновь увидели свет. Один мальчик, семилетний Джон Хармон, всё же был убит. Его родители были самыми обычными людьми, пусть и живущими в магическом мире. Произошедшее было сложно донести до них. На похороны Джона собралась добрая половина города, но Голды в полном составе отсутствовали. Быть может, потому, что чувствовали себя чужими в Сторибруке, а быть может, потому, что им было очень сложно хоронить ребёнка, особенно когда едва не потеряли своего.

Жизнь, тем не менее, не стояла на месте. Совсем скоро всё стало почти как прежде. Папа уладил дела в Нью-Йорке, собрал все документы и привёз вещи, не забыв пригнать старый чёрный кадаллак. Собравшись вместе, глядя на коробки с вещами, они печально вздохнули, дабы ознаменовать начало новой жизни, и Коль опять почувствовала себя виноватой.

В Сторибруке к Голдам было двоякое отношение. Многие жители были в приятельских отношениях с Белль, но почти все поголовно считали Румпельштильцхена вселенским злом. Коль нравилось, как вселенское зло готовит завтрак, дремлет с собакой на диване и смешно бурчит под нос, заляпав галстук и удаляясь на поиски нового. Мама занялась библиотекой и с искреннем страданием переживала её полную запущенность, хотя дело быстро пошло на поправку. Папа занимался свои магазином, то есть просто сидел в нём несколько часов в день, чаще всего вместе с Коль, которая восторженно разглядывала каждую вещицу, магической она была или нет.

Через пару месяцев после прибытия Колетт определили в школу, в одну из двух школ, существующих в Сторибруке. Директором одной из них была с недавних пор Мэри-Маргарет Нолан, а второй — Аврора Розенблум. Школа миссис Розенблум существовала меньше, но была лучше, вероятно, из-за самого подхода Авроры к делу и её искреннего стремления дать детям самое лучшее. Мэри-Маргарет же отвлекалась на уйму других дел и многое не успевала физически. Изначально вторая школа должна была как-то разрядить обстановку, потому что детей в Сторибруке было очень много, но потом все начали ломиться в школу Авроры, ввиду чего та ввела множество правил и жёсткий отбор, лично собеседуя каждого ребенка. И Коль попала на такое собеседование.

Аврора Розенблум была очень милой и красивой женщиной с чувством юмора и обаятельной улыбкой, которая сразу покорила сердце девочки. Первое, что сделала Аврора, когда Коль вошла в её кабинет, поднялась навстречу и протянула руку для рукопожатия, и только потом предложила сесть. Сначала она задавала личные вопросы, потом абстрактные, а после предложила несколько тестов, заточенных на проверку общей эрудиции и логического мышления. И это всё заняло всего лишь час, за который Коль успела несколько раз хорошенько вспотеть от напряжения и отчего-то начала опасаться, что Авроре не подойдет. Это было как-то не по-сторибрукски, не в духе этого городка, где царили хаос и беззаконие, что Коль и привлекало. Когда они закончили, место Колетт заняла Белль, а самой ей был предоставлен целый коридор для мрачных размышлений в одиночестве. Двадцать минут спустя мама появилась на горизонте с хорошими новостями.

— Она берет тебя, — улыбнулась Белль, — ещё и в седьмой класс.

— В седьмой? — удивилась Коль. — Я же ещё шестой не закончила.

— Справишься, — уверенно заявила Белль. — Тем более ей виднее.

Приятная неожиданность только добавила радости. Ещё это означало, что Коль получит аттестат раньше водительских прав.

В первый день до школы её подбросил папа.

— Здравствуй, дивный новый мир? — с улыбкой спросил он. — Не заблудишься? Интересное здание.

Здание школы представляло собой один гигантский особняк, что, наряду с формой, сильно роднило школу Авроры с теми частными школами, в которых Коль видела в Нью-Йорке.

— Да, — отозвалась Коль. — Так войдешь туда и выйдешь в конце семестра….

— Не опоздай к ужину, — подмигнул папа. — Если что, то он сегодня вечером, а не в конце семестра. Ну, вперед! Ступай! Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — обняла его Коль. — Ну, всё. Я пошла вперед.

Она выскочила из машины и направилась к школе. У самого входа она обернулась, не надеясь увидеть чёрный кадиллак, но он всё ещё стоял там.

Новичок в свой первый день в школе должен выполнить три задачи: первая — не потеряться, не вести себя по-идиотски и не напутать с расписанием; второе — установить первоначальный контакт с окружающими; третье — уйти домой в хорошем настроении. И это удалось Коль буквально сразу, потому что стоило ей только войти, как она оказалась в объятиях Робин Гуд, взявшей её под своё крыло, как маленького глупого птенчика. Чуть позже, в этот же день у Коль появилась ещё одна подруга — Иветт Розенблум, дочь Авроры. С этого и начались их приключения.

Робин и Ив тоже были ведьмами и умели пользоваться своим даром. Именно они познакомили её с миром магии. Ив невинно увлекалась, а Робин была просто помешана, всегда экспериментировала с новыми заклинаниями и пробовала изобретать свои. Они втроём часто забирались на школьный чердак, который Ив открывала запасными ключами, украденными у мамы, и колдовали. В самый первый раз Робин заставила метлу танцевать, причём после выступления метла даже раскланялась во все стороны, прежде чем упасть на пол. А Ив вырастила тюльпан и заставила его лепестки двигаться.