Сделав кружок по саду, Крис вернулся, подошёл именно к Белль-из-прошлого и протянул ей розу, но уже не белую, а ярко-синюю.

— Спасибо, — она благодарно приняла подарок и ласково ему улыбнулась, — большое спасибо.

И тут она увидела самое яркое подтверждение: глаза мальчика плавно поменяли цвет с синего на золотистый, словно одну краску медленно налили поверх другой.

— Как красиво, милый! — похвалила мама, и Крис, раскланявшись, кинулся обнимать её, а потом покинул сада, всё также сопровождаемый собакой.

Перед обедом Белль-из-будущего и Коль поцапались. Это уже было чётвертое столкновение за последние два дня. Они шипели друг на друга по-французски, так быстро, что невозможно было разобрать и слова.

— Знаешь, никто не решает, что мне делать, кроме меня! — крикнула в завершение Коль, оставив маму в гневе и замешательстве, и выскочила из дома, посильнее хлопнув дверью.

— Где же я это слышал?.. Хм… — в комнату с издевательским выражением лица вплыл Голд. — Никак не припомню!

— Нет! — резко оборвала его жена. — Заткнись!

Она засеменила прочь, а он с улыбкой последовал за ней.

— Белль, постой! — смеялся Румпель. — Я правда не помню!

И грустно, и смешно. Коль не приходила до самого вечера.

А вечером все, как ни в чем не бывало, собрались в гостиной, самой занятной и большой комнате, через которую можно было пройти куда угодно. Белль лично читала книжку, но часто отвлекалась, наблюдая за собравшимися. Адам и Альберт играли в шахматы, Белль-из-будущего сидела за лэптопом с крайне серьёзным видом, а Крис упрямо, без разрешения пытался снять галстук с уткнувшегося в газету Голда.

— Это кто меня тут душит?! — с притворной суровостью, сдерживая улыбку, нахмурился Голд. — Что это за мальчик такой?!

Крис виновато улыбнулся, а его глаза изменились в цвет отцовских.

— Подлиза, — весело фыркнул Голд и отдал ему галстук.

— А зачем ему галстук? — спросила она.

— Привязывает к дверке шкафа и закрывается изнутри, — не поднимая глаз, отозвалась Белль-из-будущего.

— Он не в шкафу, — улыбнулся Румпель, вновь исчезая за газетой.

— Что? — теперь она оторвалась от компьютера. — Опять под лестницей?

Она отправилась за сыном. Из коридора раздалось три очереди по четыре постукивания кулаком и три удара ногой по деревянному корпусу лестницы.

— Ещё раз, — кашлянул Румпель.

И ещё один удар ногой по деревянному корпусу. Послышался шум, что-то отодвинули в сторону, а Белль недовольно заворчала. Румпель вздохнул, пересел поближе к двум другимсыновьям и увлёкся игрой.

— Адам, он поставит тебе мат через два хода, — уверенно заявил он. — Ты никак не можешь уследить за всем полем одновременно.

— Просто у меня всегда есть несколько запасных вариантов, — ухмыльнулся Альберт.

— Хорошо, — довольно протянул Голд. — Отлично.

— Мне надоело, — сдался Адам.

— Можно с тобой, пап? — спросил Альберт.

— Почему нет? — согласился Румпель, меняясь местами с Адамом. — Давай.

Их руки быстро замелькали над доской, от фигур к счётчикам, пока Альберт не притих, погружённый в задумчивость. Голд скрестил руки на груди и прикусил губу, едва заметно улыбаясь.

— Я проиграл, — признал Альберт и улыбнулся.

— А почему?

— Я пожадничал.

— Верно, — согласился Голд. — Ты испортил хорошую позицию, цепляясь за ферзя, который в итоге стал тебе мешать. Алчность, стремление к безраздельному обладанию — самый страшный из пороков. Даёт иллюзию, что тебе всё позволено, а потом ты падаешь вниз.

Альберт согласно кивнул и предложил ещё кон. Белль-из-будущего возвратилась, а Адам ушёл к себе. Когда Коль вернулась, Голд тоже ушёл, и Альберт немного погодя ретировался.

Белль-из-прошлого нравилось то, что она видела, и она испытывала радость, что каким-то образом всему этому суждено случиться. Она устала от чтения, поднялась и принялась бродить по комнате под пристальным взглядом самой себя из этого будущего настоящего. Её внимание привлекли фотоальбомы в коричневых кожаных переплётах.

— Можно? — робко спросила она и получила одобрение.

Она взяла сразу несколько, разложила перед собой на кофейном столике и принялась увлечённо листать, знакомясь с семейной фотохроникой. Больше всего было фотографий детей, аккуратно отобранных и расставленных, чуть меньше самой Белль, и совсем мало — Голда.

— Он этого не любит, — пояснила ей Белль. — Вовек не заставишь. Но там есть удачные кадры.

Такие кадры действительно были: Голд в смокинге вместе с Белль на каком-то приёме, Голд в парке с сыновьями, Голд и Коль с загипсованной рукой.