Тогда Хайнэ впервые сделал то, что впоследствии стал делать регулярно — причинил ему боль, в тот раз просто физическую, ударив его, и Хатори отреагировал вполне естественно: ответил ему тем же самым. Но что-то случилось, и вместо удовлетворения он ощутил растерянность, а потом ещё что-то, чему было сложно подобрать название, но что заставило его броситься разыскивать убежавшего мальчишку, отбивать его у воинственно настроенной толпы и тащить на руках, бессознательного, до самого дома.

С тех пор он больше никогда не поднимал на Хайнэ руку и вовсе не потому, что тот был калекой.

«Я слишком сильно сдавил ему запястье, — вспоминал Хатори по ночам, и глухая тоска наваливалась на него. — Что, если сломал?»

Нет, Хайнэ этого заслуживал, несомненно, заслуживал, но всё же…

— Из какой ты труппы? — спросила, тем временем, женщина, имя которой Хатори, для удобства, сократил до Кансы. — Не хочешь присоединиться к нам?

Очевидно, она, благодаря цвету волос, приняла его за своего собрата-артиста.

— Спасибо, но, боюсь, я буду не слишком успешен в качестве актёра, — усмехнулся Хатори. — Я никогда не умел хорошо притворяться.

— Разве ты не…

— Нет, — покачал головой Хатори. — Я был слугой в доме одного господина, но господин плохо ко мне относился, и я от него ушёл. Актёром я не был никогда.

— Тогда откуда у тебя рыжие волосы?

— Вероятно, от матери или отца, — пожал плечами Хатори. — Может, они были чужеземцами. Я их никогда не знал.

— Но ты всё равно можешь отправиться с нами, — предложила Канса, помолчав. — Может быть, не в качестве актёра, но в качестве помощника. Лишние руки никогда не помешают. В конце зимы мы отправимся с новым представлением по стране и вернёмся сюда только через год. Скажи, ты бывал в провинциях?

— Только в Арне.

— Ты, наверное, как столичный житель относишься к другим городам с презрением, но поверь мне, что твоё мнение быстро изменится, — оживилась Канса. — Астанис велик и разнообразен, ты увидишь, что в каждой провинции свои законы, свои обычаи, свои люди, своя красота. В северных областях снег сходит только к концу первого месяца Огня, когда в столице уже всё зелено и в цветах, поэтому здешнее второе название — Месяц, Когда Расцветают Магнолии, там совсем не подходит. На юге снег не выпадает вообще никогда, и там столько разнообразных растений и тропических ярких цветов... А море! Ты когда-нибудь видел море, точнее, настоящий океан?

Хатори снова покачал головой.

Слова девушки пробудили в нём странное чувство — ему ведь всегда нравилось путешествовать, смотреть на мир.

К тому же, ему действительно хотелось покинуть Аста Энур, бросить его навсегда, окончательно разорвать все связи.

Предложение стало казаться заманчивым.

— Зачем я тебе нужен? — спросил он, мягко улыбнувшись.

Канса чуть усмехнулась, пытаясь усмешкой прикрыть растерянность, и, не глядя на него, пожала плечами.

Воспоминание о Марик проскользнуло в голове Хатори лёгкой тенью.

«И почему я всегда нужен тем, кто не имеет для меня ни малейшего значения, и не нужен тем, кто нужен мне?» — подумал он, чуть вздохнув, и прикрыл глаза.

Канса позвала его вместе с собой на репетицию, и он, не имея никаких других планов, последовал за ней. Люди, находившиеся в доме, не обращали на него ни малейшего внимания, принимая его то ли за такого же, как они, актёра, то ли за любовника своей подруги.

Репетиция была устроена во внутреннем дворе под навесом, и Хатори, пробравшись куда-то в угол, уселся на сваленные в кучу деревянные доски.

Канса захлопала в ладоши, привлекая внимания — очевидно, она была если и не главой труппы, то одной из ведущих актрис.

— Друзья, — проговорила она, находясь в центре окружившей её толпы довольно бедно одетых молодых людей. — Хочу вам напомнить, что с самого начала мы поставили себе целью идти вразрез с многовековыми традициями и попытаться создать что-то новое, но это не та задача, которая может быть решена всего за несколько месяцев. Поэтому прошу вас, не теряйте надежды, не сдавайтесь и не отчаивайтесь. Пока что нас принимают прохладно, но я верю, что рано или поздно всё изменится. Давайте забудем о наших огорчениях и вместе выберем сюжет для нового представления, а потом постараемся сделать его таким, чтобы оно взволновало сердца людей по всей стране.

Хатори, до этого смотревший и слушавший довольно рассеянно, приподнял голову.

Актёры принялись обсуждать тему новой постановки, споря и не приходя к общему согласию, и всё это время он внимательно наблюдал за ними, а потом вдруг решился подать голос.

— Скажите, — крикнул он со своего места. — А имя Энсенте Халии вам знакомо?

Споры прекратились, все, как один, поглядели на него.

— Это писатель, автор эротических новелл, не так ли? — наконец, удивлённо уточнила Канса, приблизившись к Хатори. — Почему ты спрашиваешь? Уж не хочешь ли ты предложить…