– Позвольте с вами не согласиться...

– Да о чём вы?!
– не вытерпел Бальбад, которому было жутко смотреть на отсвечивающие в темноте зубы двух разговорившихся гурманов.

– Сэр Лионель, а кто это так бесцеремонно прервал нашу утончённую беседу?
– спросил Милав.
– Уж не тот ли молодой балбес и шалопут, который минуту назад едва не выдал всех нас?

– Это именно тот балбес и шалопут, уважаемый Милав, - с готовностью ответил Кальконис.
– Ко всему прочему, он совершенно не различает запахи.

– Как же!
– огрызнулся Бальбад, - только чужестранцы могут спутать запах жареного варана с запахом лани или вепря!

– Если лоботряс с "Морского удальца" прав, то я в этой крепости не возьму в рот ни кусочка мяса!
– с негодованием сказал кузнец.
– Это ж надо - есть каких-то ящериц!

– Не каких-то, - пробурчал Бальбад, - а только самых упитанных...

– О, Боги!
– простонал Кальконис.
– Что за нравы!

Милав, пресекая "гастрономические" разговоры, обратившись к спутникам:

– У кого факел?

– У меня...
– пролепетал Бальбад, - был...

– Что значит, "был"?
– почти доброжелательно спросил Милав.

– "Был", потому что его теперь нет...

– А где же он?
– спросил кузнец, начиная терять терпение.

– Наверное, я его обронил...

– Обронил, значит...
– заскрежетал зубами росомон.

Кальконису почудилось, будто в тоннеле сделалось чуточку светлее - это глаза кузнеца стали сыпать искрами. Встав между Милавом и Бальбадом, сэр Лионель примирительным тоном произнёс:

– Зачем нам вообще нужен факел? Пойдём на запах!

– Действительно, зачем нам факел?
– мрачно согласился Милав.
– Пусть первым идёт наш расторопный кок. Он первым угодит в ловушку на полу!

Кузнец не мог видеть выражения лица матроса, но он хорошо слышал его учащённое дыхание.

"Ага!
– с удовольствием подумал кузнец.
– Пробрало!"

Бальбад, шмыгая носом, стал ощупью пробираться вдоль стены.

– В какую сторону идти?
– голосом приговорённого к казни спросил он.

– На запах жареного варана!
– оскалился Милав.

– Я мог и ошибиться...
– проговорил матрос.
– Вообще-то, у варана запах сладковатый, а этот...

Бальбад не закончил - Милав зажал ему рот ладонью.

– Слышите?
– шёпотом спросил кузнец.

До троицы долетел посторонний звук. Прислушавшись, они с ужасом поняли: кто-то открывает дверь! На раздумья времени не было. Милав толкнул Бальбада в спину, нащупал руку Калькониса и увлёк его за собой.

– Куда!
– пытался сопротивляться сэр Лионель.
– А ловушки?..

– К чёрту ловушки, когда мы сами оказались в мышеловке!

Милав пропустил Калькониса впереди себя, поторапливая друзей хлёстким шёпотом:

– Быстрей!.. Быстрей!.. Быстрей!..

Когда позади появился свет, они были так далеко, что заметить их стало невозможно. К тому же несколько плавных изгибов надёжно отделили троицу от входа в тоннель. Однако успокаиваться не стоило. Ход не имел ответвлений, а значит, тот, кто нёс факел, рано или поздно должен был оказаться рядом с ними.

Росомон искренне надеялся, что безвестные строители тоннеля соорудили хотя бы одну нишу или ход-тупик. К несчастью, это оказалось не так. Не обнаружив ни одного ответвления, они вышли на тот участок, где можно было увидеть далёкий свет и позади себя и совсем близкий впереди.

– Милав, вы переживали, что у нас нет факелов. Посмотрите сколько света!
– Нашёл время для шутки не унывающий Кальконис.

– И назад нельзя, и вперёд путь заказан, - размышлял вслух Милав.

– Интересно, сколько человек идёт по нашему следу?
– Кальконис по звуку шагов пытался определить количество воинов.

– Либо двое, если обладатель загадочного голоса нашёл замену нынешнему стражу у дверей Согдиана. Либо один, если среди хилгаков не нашлось достойного, - предположил Милав.

– Думаю, нужно перехватить того, кто идёт за нами, - сказал Кальконис.

– Почему?

– Шум у дверей опочивальни может привлечь внимание Согдиана. А здесь, - сэр Лионель сделал паузу, - здесь мы справимся без шума.

– Хорошая мысль, - согласился Милав.
– Предлагаю вернуться назад шагов на двадцать и у поворота перехватить караульного.

Скорым шагом вернулись к изгибу. Замерли вдоль стены. Милав - первый, за ним - сэр Лионель, последним - Бальбад. Свет факела скользнул по напряжённым лицам трёх путешественников, затрещал, выбрасывая во влажный воздух короткие змейки копоти. Шаги прозвучали совсем близко. Кузнец с радостью отметил: "факелоносец" в единственном числе.