— Я больше не вернусь в эту клетку, — прошипел Абаддон.

— Тогда ты умрешь, — напирая на них, отозвался Астарот.

— Возможно, но тебя я прихвачу с собой. Раз ваши силы едины, половину я заберу, — повернувшись к Астарте, он нанес ей такой удар в грудь, что проломил кости, вырвав все внутренности. Демоница, захлебнувшись собственной кровью, опустилась на колени, взгляд ее помутнел и жизнь покинула тело, а Астарот, соединенный с ней ментальной связью ощутил такую дикую боль, что был уже не в состоянии поддерживать магическую стену. Голова просто раскалывались, будто сотни маленьких существ разрывали его мозг изнутри. Колдовство рухнуло, а вместе с ним рухнула и последняя надежда. Один мощный удар и голова величайшего мага всех времен слетела с плеч, навеки запечатлев гримасу невыносимого страдания на его лице.

— Как ты узнал? — проговорил Азазель, задумчиво глядя на бездыханное тело Астарты, что стала им пусть и не верной союзницей, но помощницей в этой войне.

— Желая приумножить свою силу, он связал себя с ней перед алтарем Тьмы. Потом он возжелал власть больше, чем ее, но эта связь не оборвалась. Логично предположить, чтобы ослабить его магию, нужно лишить жизни его половинку.

— Но ты же ведь не был уверен в том, что это сработает.

— Что ж, в этом случае ее смерть оказалась бы напрасной, — равнодушно пожал плечами Абаддон, отирая окровавленный меч обрывками ее платья. — Впрочем, я изначально не планировал оставлять ее в живых. Сначала она должна была стать разменной монетой, а потом — щитом. Что поделать — это война.

Князь гнева был прав. Это война. «Война» — самое страшное слово во всех трех мирах, означающее смерть и упадок всему. Она была кровожадна и ненасытна, требуя на свой алтарь все новых и новых жертв. А Абаддон был воплощением войны — ее лицом, если угодно. А потому от него не приходилось ждать милосердия. Однако то удовольствие, что отражалось на его лике в момент, когда он жесточайшим образом отнимал жизнь, заставляло нервный холодок пробегать даже по спине такого могущественного демона и опытного бойца, как Азазель.

— Нужно идти, — отпихнув ногой коченеющее тело Астарота и за волосы подняв его голову, проговорил он. — Мир сам по себе не наступит.

— Не тебе говорить о мире, брат.

— И ты прав. Что же, тогда продолжим эту войну. С этой стороны темницы она кажется гораздо более интересной. Нужно освободить остальных — сейчас понадобится любая помощь.

Поднявшись тем же путем, они выбрались в большую галерею, ведущую в покои Люцифера. Стражи было не много, а точнее не много было тех, кто отваживался бросить вызов рыцарям, убившим правую руку нового господина. Фортуна была изменчива, постоянно играя с чашей весов. Если еще вчера победа Вельзевула не вызывала ни у кого сомнений, то сейчас все находились в мучительном ожидании, не спеша вступать в битву до того, как будет ясен победитель.

***

Жертва Азазеля напрасной не оказалась. Пользуясь замешательством врага во время боя, Люцифер и Асмодей смогли спрятаться в одной из телег и беспрепятственно попасть в Черный замок. Спонтанный план оказался безупречен: энергия душ прекрасно маскировала магический ореол демонов, который могла почувствовать Барбело; изрядно потрепав предателей, дабы создать иллюзию отчаянного сопротивления, Азазель сдался, чтобы проложить себе путь в темницу и освободить союзников; отряды, напоенные успехом от пленения мятежного рыцаря, ослабили бдительность. Впервые можно было говорить о том, что удача им улыбнулась.

Выбравшись из своего укрытия, они поднялись вверх по хитроумно устроенным и известным, пожалуй, только Люциферу тоннелям, пока не вышли в одну из галерей, что вела к тронному залу, где ныне царила гробовая тишина. Зал, который всегда был заполнен десятками просителей, сотнями душ, рыцарями совета ныне пустовал. Лишь одинокие стражники, выстроившиеся вдоль стен, молчаливо ожидали момента смены караула.

— Видимо корона оказалась слишком тяжелой, — усмехнулся Люцифер, — он едва ее примерил, а уже уклоняется от своих обязанностей. Что ж, если здесь его нет, остаются зал совета и покои.

— Хотите разделиться?

— Да. Я проверю зал…

— Тогда я — покои.

— В библиотеку, — видя огонек, мелькнувший в его глазах, проговорил Люцифер. — Вельзевул — это мое бремя. Я взрастил его силу, мне ее и отбирать. Ты говорил, что приказал Дандалиону найти заклинание, освобождающее Азраэль.

— Да, мессир.

— Так где же оно? — Асмодей замолчал. Судя по взгляду Люцифера, мысли боевого соратника для него тайной не были. Да… Владыка не знал того, что было написано в том письме — не мог знать, но в проницательности князю тьмы отказать было сложно. — Мы должны заполучить заклинание до того, как в списке Азраэль появятся наши имена. Если, конечно, они там еще не появились.

— Да, — согласился Асмодей, направляясь к библиотеке. Люцифер был прав, Везьзевулу ничего не стоило натравить на них Ангела Смерти. И все бы закончилась раньше, чем началось. Пожалуй, за такое развитие событий стоило благодарить извечные грехи: гордыню, тщеславие, высокомерие и уверенность в себе. Вельзевул считал, что сможет победить собственными силами, а Азраэль была его вторым планом и способом обогащения. За это стоило сказать спасибо. К тому же, прибегни он к помощи смерти, другие демоны сочли бы его трусом.