Переводя дух после поездки и подминая под себя скрипучую постель, я не торопился идти в армейский район, предчувствуя, что ожидали там чёрного рыцаря, ушедшего в самоволку, далеко не с распростёртыми объятиями. Паренёк уставился на меня, ожидая, когда на него обратят внимание и упорно не замечал горбуна, принявшегося складывать смятые вещи неряхи-раба и уносить грязную посуду на кухню.

Но мне было не до безымянного приятеля Ром. Вот бы выпить сейчас кружку яблочного сидра, пойло в большинстве таверн и в подмётки не годилось напиткам Светлого края. Вкусные же напитки позволить себе могли лишь богачи. Каждый кусочек моего тела просто звенел от напряжения и усталости.

Мягкая ухоженная ладонь опустилась на колено и поползла по внутренней стороне бедра, от неожиданности я вздрогнул, тут же схватив запястье парня, прильнувшего ко мне. Он сморщился от боли тисков:

– Ай-ай-ай!

Я отпустил руку, поднявшись.

– Неужели я настолько вам противен?
– спросил раб, потирая покрасневшее запястье.

– Когда рабы стали настолько наглыми, что касаются без дозволения свободных людей?

Милое личико неприятно скривилось, но всего на мгновение, уступив место яркой улыбке:

– Я увидел, как вы напряжены, и всего лишь хотел помочь.

– Почему ты ещё здесь?
– я скрестил руки на груди.
– Адигоре удалось тебя выкупить?

– Не знаю. Разве похоже, чтобы мне что-то докладывали?

– Точно. Подумай над своим именем на досуге, - я взял Велимир, привязал его к поясу, затем вручил ключ от комнаты вернувшемуся с кухни с краюхой хлеба горбуну.
– Не выпускай его. Можешь применить силу, если придётся.

Бросив взгляд на озадаченного и как будто бы испуганного паренька, я вышел. С рабами случалось столько ужасных вещей, а ему внушила страх необходимость придумать себя имя? Или, быть может, покоробила вероятная свобода, в которой все решения придётся принимать самому, так же, как и искать пищу и жильё? Всё-таки он разительно отличался от Арчи.

Ноги несли меня к неизбежному, тому, от чего я не мог убежать, по крайней мере, не прямо сейчас. Но улицы города выглядели по-прежнему унылыми и полными голодных и беспризорных стариков, просящих подаяния. Ничего не переменилось за время моего отсутствия.

Проходя мимо здания дозорной службы, я заглянул на доску с надписью «Разыскиваются». Ни одного знакомого лица на набросках лиц, сделанных каким-то талантливым художником, разумно рассудившим, что дозорная служба куда почётнее существования в качестве творца полумужа. Но в списках сбоку значилась троица островитян, путешествующих вместе, и давалось описание бедолаги Олли Мота, изображавшего из себя чёрного рыцаря. Обладающий довольно приметной и запоминающейся внешностью, он теперь едва ли мог скрыться от властей без помощи Соль и остальных.

Отправившись дальше, я поймал себя на том, что уже привык к расступающимся на пути полумужам и почти не глядел в их сторону. Отчасти я надеялся встретить по дороге Адигору и рассказать ей о счастливом вызволении пленниц из мраморного карьера, но с этим не повезло.

Переступив границу армейского района, я стал замечать на себе взгляды солдат и других рыцарей. Недобрые, настороженные взгляды. Однако никто не раскрывал рта и, как и было положено, выказывали уважение, прикладывая ладони к сердцу. Даже если не знали о моей скорой неизбежной участи, то непременно догадывались о ней. Недолго плечу осталось носить на себе чёрный плащ. Хорошо, что я не успел позлоупотреблять властью, задирая обычных солдат, но мне ещё могли припомнить убитого пленного республиканца.

За столь, казалось бы, короткий срок я успел сродниться с шёлковым куском ткани, струящимся по руке. И с грустью размышлял о своей скорой утрате. Наверняка, Ари Зель сорвёт его с меня у всех на глазах, чтобы было особенно позорно и неповадно другим ослушиваться приказов красного рыцаря.

Без приключений достигнув казарм, я проверил нашу с Адигорой комнату, но не обнаружил её и там. И куда стражница могла подеваться? По дороге мне попались члены, пока что, моего отряда, значит их не посылали с заданием. А до обеда было ещё далеко. Душевые тоже пустовали. Наверное, задержали какие-то дела, связанные с рабом Ром. Хотелось бы узнать, как Адигоре удалось сохранить его у нас, когда оплаченная аренда уже истекла.

Задумчиво глядя себе под ноги, я вышел из казарм и наткнулся на удивительную тишину, сменившую недавний оживлённый говор и солдатскую суету. С замирающим сердцем я поднял голову и увидел принца Ари Зеля в доспехах, украшенных красным плащом, искрящимся на солнце подобно бушующему пламени.

– Вот и блудный рыцарь вернулся!
– возвестил красный рыцарь с усмешкой на губах, но не было смысла повышать голос, все вокруг и так притихли, не отрывая алчущих взглядов от разыгрывавшейся сцены.

Я приблизился к командиру, опустив глаза, всецело признавая свою вину и не думая дерзить. Возможно Ари Зель не ожидал от меня такого смирения, и сказал следующее:

– И даже не станешь бороться?

– Что же я могу сделать, принц?

– Я, - красный рыцарь отошёл назад на несколько шагов, выходя на площадь, посреди которой больше не торчал столб, а выемка от него была засыпана землёй, - вызываю чёрного рыцаря Вас Ха на поединок! Стычки между солдатами запрещены, но законные поединки между рыцарями дело другое, - пояснил он озадаченным лицам, в числе которых оказалось и моё.
– Одержишь победу надо мной, заслуженно получишь бежевый плащ. Проиграешь, сохранишь чёрный, но потеряешь свои шикарные волосы. Если откажешься от поединка, то лишишься звания чёрного рыцаря.