Я сразу узнал принца и не стал утруждать себя поднятием глаз.

– Ответ: нет.

– Что за упаднический настрой? Может отправить тебя в первых рядах? Так обычно и поступают с новобранцами.

Дыхание коня защекотала ухо, я споткнулся о камень и чуть не упал, но успел схватиться за ногу, вставленную в стремя. Скакун остановился, а я посмотрел снизу-вверх на недоуменное и насмешливое лицо принца, за чей сапог держался.

– Может хочешь поехать верхом? А то, кажется, ты утомился. Плетёшься в самом конце славного отряда красного рыцаря.

– И что же вы одолжите мне коня?

Принц усмехнулся и тряхнул поводьями, быстро растворяясь вдалеке. Даже желай я отбиться от армии и миновать этот бой, ничего бы не вышло, поскольку красный рыцарь проверял моё наличие в рядах солдат, а остальные оборачивались, следя не смылся ли. В самом деле, это был единственный красный рыцарь на всю армию, а бежевых я насчитал штук девять, чёрные же возглавляли небольшие отряды, не считая тот, что подчинялся принцу. Вся иерархия как на ладони.

– Скоро ли доберёмся?
– поинтересовался я у воина, чью щёку украшало огромное красное родимое пятно. Вот кто точно устрашал врагов одним своим видом.

– Как увидишь республиканцев, значит, добрались, - ответил тот хриплым низким голосом.

– И как же я их узнаю?

– На попугаев похожи. Знаешь попугаев?

Я отрицательно покачал головой.

– Значит, узнаешь, - лаконично ответил «пятнистый» и замолчал.

Увлекательная вышла беседа и главное какая содержательная.

Стоило покинуть Аризель, как мы оказались в степи. Ни дерева, ни кустика, холодный осенний ветер заставлял многих ёжиться, но не меня, уж изобретательница Сахар об этом позаботилась. На фоне стальных доспехов рядовых солдат мой сиял всеми цветами радуги (поднимал настроение) и был хорошо виден издали (привлекал лишнее внимание). Несмотря на твёрдые заверения самого принца, мало, кто верил, что я действительно выдержал его знаменитый удар, что это не было обычной случайность. С ним не справлялись и более могучие воины, куда уж какому-то коротышке?

Должный скрыться и тихонько искать похищенных женщин, я снова каким-то непостижимым образом оказался у всех на виду. Проклятый рок!

Мышцы ног уже начинали ныть от долгой ходьбы, а глаза отчаянно искать яму, в которой можно было бы спрятаться и отстать от остальных, как тишину степи, заполненную одним лишь завыванием ветра, уничтожили громозвучные звуки рога. Топот сотен копыт заслонил собой всё. Мы оказались в окружении конницы, в то время как имперская армия располагала лишь десятком конников. Понятия не имею, как выглядели попугаи, но шлемы республиканцев украшали громадные разноцветные перья, а на груди переливались голубого цвета ленты, выкованные из металла и представляющие собой часть латных доспехов. Некоторые из всадников сжимали древка знамён, высоко поднимая над головами лазурные полотна с изображением белой головы лошади, чей лоб венчал острый скрученный рог.

Лязг оружия, вытаскиваемого из сотен ножен, резанул по ушам. Прозвучала команда красного рыцаря:

– В бой!

И все кинулись на врага с рычанием и яростными криками. Лошади противника затоптали тех, кому не посчастливилось оказаться ближе остальных к их ногам, вес скакунам прибавляла броня, навешанная поверх гладкой шкуры. С расколотыми черепами и раздробленными коленями солдаты умирали в агонии. Другие бросались в рассыпную, обходя противника со спины, тыкали острыми наконечниками в незащищённые ноги бедного животного, надеясь сбросить наездника с коня.

В степи и укрыться-то было негде, не то что спрятаться. И небо завешено тяжёлыми клубящимися тучами, хоть бы дождь не полился, тогда мы все вываляемся в грязи.

Серая как это небо республиканская лошадь скакала прямо на меня, едва не застав врасплох своим внезапным появлением. Но Велимир своё дело знал, как и мои руки, хоть и было жаль разрезать мощные ноги благородного зверя пополам. Всадник рухнул на землю, но вместо того, чтобы сломать шею и остаться лежать, перекувыркнулся и поднялся на ноги, выставляя перед собой меч. Хотел бы я сказать ему, что это была не моя война, и нам не обязательно пытаться убить друг друга.

Но вот уже звон мечей закладывал уши, а в венах играла кровь, в висках стучало. И больше было неважно, о чём эта война, и кто мы все на ней: «скот на убой», как когда-то выразилась Свебела, или благородные воины, сражающиеся за свою страну. Я отбил первый удар. Шлем республиканца слетел с головы, выставляя на показ длинный хвост с редкими локонами цвета морской волны. В голове промелькнула непрошенная мысль, что эти локоны могли бы стать моими. И Велимир напитался яростью из моих рук. Особо сильный удар разломал меч противника напополам, и не успел он опомниться, как клинок вонзился в самое сердце, окроплённый свежей кровью. Велимир жил лишь тогда, когда кто-то умирал.

Не мешкая, я срезал роскошный хвост и заткнул себе за пояс, отправившись воевать дальше. Сам того не замечая, искал в толпе республиканцев самые пёстрые причёски. Вот почему они окрашивали волосы во все радужные цвета. Чтобы дразнить врагов, чтобы победа над ними принесла безусловную славу, и была слаще самого приторного мёда.

На спешившегося принца толпой бросались республиканцы один за другим, без сомнения вожделея его роскошную изумрудную косу. А он улыбался, раздавая удары отчаянным воинам, чья кровь бурлила настолько, что заглушала рассудок и страх. Здесь посреди царства смерти они верили в собственное бессмертие и умирали.