К тому же, скоро принесут кофе. И придётся отвлекаться. Нет, ни за что.

Ньют поймал чужие губы, поцеловал — коротко и неглубоко — и встал, выворачиваясь из-под руки:

— Тогда я в душ.

— А я дождусь завтрака, — Персиваль кивнул, поднимаясь. Ньют проводил взглядом его обнажённую фигуру, довольно вздохнул — это всё его — и вернулся в ванную.

Судя по рассвету, сегодняшний день будет солнечным.

А это тоже всегда помогало настроиться на удачу.

~

— Ну что ж, — Геллерт, откинувшись на спинку стула и держа на отлёте бокал, широко ухмылялся. — Перси, я могу тебя поздравить — вы хоть чего-то наконец добились!

Дамблдор неодобрительно кашлянул, сидевший рядом с Геллертом Бэрбоун завёл глаза, но Персиваль не был задет. Геллерта он знал неплохо, и весь опыт общения говорил ему, что его только что похвалили.

— Спасибо, — небрежно отозвался он, отмечая, что и Ньют хихикает, и Куини улыбается — значит, тоже всё поняли правильно. А вот Тина нахмурилась, хотя и пыталась это скрыть. Надо бы ей объяснить… Позже. — И большего добьёмся. Ещё до региональных.

Геллерт, рассмеявшись, отсалютовал ему бокалом:

— Да-да, теперь твои амбиции полностью обоснованы.

Сборная США в неполном составе сидела в ресторане отеля и отмечала действительно высокие баллы за почти все программы. Вообще Персиваль с командой пришли сюда раньше, но Ньют, заметив в дверях Дамблдора, Геллерта и их подопечных, зачем-то махнул им рукой, а на невысказанный вопрос товарищей только плечами пожал: «Глупо разделяться. Мы бы ещё на мировом так… Или на Четырёх. Вот на Турнирах или на Чемпионате страны — другое дело». Персиваль кивнул, Серафина одобрительно усмехнулась, и вопрос был закрыт — сейчас, всего-навсего на контрольных, они и правда не были соперниками.

— Геллерт, — заговорил Дамблдор, — не кажется ли тебе, что…

И вдруг осёкся — ни с того, ни с сего. Может, заметил, что они не одни. Может, наткнулся на резкий взгляд своего подопечного. А может, что-то ещё — неважно, впрочем. Главное — перепалки не выйдет.

— Не кажется, — прохладно отозвался Геллерт. — Всё в порядке, правда ведь?

— Естественно, — поспешил подтвердить Персиваль. В отношения внутри конкурирующей команды он не лез никогда, это было совершенно не его делом, но опыт наблюдения за ними подсказывал: стоило помочь им придушить конфликт в зародыше, а ещё лучше — вообще сменить тему. — У вас, к слову, тоже замечательные программы. И оригинальные.

Честити Салем, резко скакнувшая от матери к «самой скандальной паре наставников», как однажды проехались по ним СМИ, довольно улыбнулась:

— Спасибо. Зато у вас — быстрее и сложнее.

— Ну, мы не меряемся, — рассмеялся Ричард, откидывая косу за спину. — Меряться будем зимой.

— И то не со мной, — кивнула Честити. — Но вы мне понравились.

— Спасибо, — нервно отозвалась Тина. — Хотя я до сих пор не уверена, стоило ли заказывать такие костюмы…

Серафина кашлянула, но этого никто не услышал — из-за весёлого возмущения Геллерта:

— Совершенно точно стоило. Во-первых, тебе идёт. Во-вторых, «Дом восходящего солнца» вполне мог быть и салуном, в конце-то концов. В-третьих, это удобно, в-четвёртых, у вас не танцы, чтобы для короткого проката была обязательна юбка, так что полицейская форма удивительно уместна. И правильно вы не стали фильм пародировать, такое только на показательные…

Серафина кашлянула громче:

— Мистер Гриндельвальд… Я объясняла им это не единожды.

— Но тем не менее, сомнения у них остались! — азартно выпалил Геллерт. Персиваль на секунду закрыл лицо ладонью — правда, успел заметить, что Бэрбоун делает то же самое. — Значит…

— Спасибо, — снова произнесла Тина, уже в полный голос — даже от соседнего стола обернулись. — Но мои сомнения ни в коем случае не зависят от…

— …дара убеждения нашего хореографа, — закончил за неё Ричард, сжав её руку. — Всё в порядке.

Тина кинула на Серафину извиняющийся взгляд, та только хмыкнула. Она тоже неплохо знала Геллерта — и лично, благодаря общему делу, и по рассказам Персиваля.

Геллерт, рассмеявшись, кивнул в ответ. Персиваль тоже усмехнулся и оглядел соседей по столу.

Бэрбоун терзал салат и мрачно смотрел в пространство. Честити улыбалась, потягивая какой-то коктейль. Дамблдор качал головой, но молчал. Абернати сидел, откинувшись на спинку стула, и явно до сих пор не мог оправиться от удивления — по баллам он поставил личный рекорд. Куини тихо что-то обсуждала с Тиной, Серафиной и Ричардом, Ньют вообще уткнулся в телефон — похоже, переписывался с братом. Геллерт, довольно ухмыляясь, занимался тем же, чем Персиваль.

— Скотина ты вредная, — не удержался тот — правда, произнёс он это тихо, только для Геллерта.