учить в школе, но с помощью трех законов и принципа гравитации он смог объяснить практически всё.

И люди говорили: «Если он может объяснять такие вещи, то, наверное, он всё может объяснить». И мы

думаем и говорим о так называемой научной революции и считаем, что она как раз возникла в этот

период времени. Именно таким образом наука находит для всего объяснения.

А что, если мы захотим объяснить Законы Ньютона? В течение долгого времени им не было

объяснений. Просто считалось, что вот это так, это доказано и не надо задавать вопросов, на которые

наука не может дать ответы, – она просто не знает. Но в начале ХХ века Эйнштейн ввел специальную и

общую теории относительности. Общая теория относительности Эйнштейна указывает на то, что если

вы поменяете условия таким образом, чтобы они не были слишком большими и слишком быстрыми, и

если у нас нет сильного гравитационного поля, или если нет скоростей выше, чем скорость света, то

тогда законы Ньютона будут в точности истинными. Если мы возьмем законы Эйнштейна плюс новые

условия, то законы Ньютона будут точными.

А что, если мы захотим дать объяснения законам Эйнштейна, то как мы это сделаем? Как объяснить

законы Эйнштейна? На самом деле, эти законы и есть наиболее фундаментальные характеристики

пространства и времени. У нас более глубокой теории пока просто нет. А если мы хотим дать лучшее

объяснение, то что нам необходимо ввести? Нам необходимо иметь более общую теорию. Та теория,

которую люди ищут, это великая унификационная теория или Теория Всего. У нас такой теории пока не

имеется, хотя ученые пытаются ее найти. В настоящее время теория гравитационного поля принимает

очень странную форму, потому что ведет себя странно в соотношении с силой и электромагнитным

полем. Поэтому люди говорят, что если взять теорию гравитации плюс три существующие силы, то у

нас появится теория, объясняющая всё. Для этого нужен целый ряд условий. Мы не знаем, каковы они, потому что не знаем, что это за теория. И тогда законы Эйнштейна могут быть выведены из соединения

законов теории, которые нам пока неизвестны, и условий, которые нам пока тоже неизвестны.

Но мы не знаем, что это за теория, – Теория Всего, – потому что она нам пока неизвестна. Но если бы

она у нас была, то встала бы задача объяснить ее. Как? Что можно поместить на место законов и что на

место условий? Должно быть что-то, что нельзя объяснить, и что-то, что не должно быть объяснено. Это

Бог – Кто-то или Что-то как Источник Всего. С научной точки зрения, могу ли я выйти за пределы

теории, ныне пока неизвестной? Единственная возможность выйти за пределы – это иметь такую

теорию, которая превосходила бы данную. А могу ли я иметь теорию, которая превосходила бы Теорию

Всего?

Итак, с научной точки зрения, это тупик, даже если эта теория будет найдена. Вот в этот момент я

должен буду признать, что это предел научного объяснения вещей. Мы говорим: «Такова Вселенная, больше вопросов не задавать». Потому что ученые дальше идти не могут, им просто некуда идти. Но

мы-то знаем, почему это так. Конечно, это будет не очень удовлетворительным ответом. Потому что нам

хотелось бы получить больше объяснений, если это возможно. И вот тогда действительно мы сможем

сказать, есть ли Кто-то, Кто не относится к сфере науки, Кто превосходит ее пределы. И вот здесь нам

нужен какой-то личный ответ, который связан с понятием Бога. В итоге, мы говорим о бесконечном

Боге. Потому что если мы говорим, что нам вообще нужен Бог, и если мы можем говорить хоть о каком-

то Боге, то Бог должен быть бесконечным и беспредельным.

Еще несколько пояснений. Единственное, что может объяснить теорию, это теория более высокого

уровня. Но практически по определению невозможно найти теорию более высокого уровня, чем Теория

Всего. То есть нельзя найти теорию больше, чем «всего». Поэтому я сомневаюсь, что мы когда-либо

получим Теорию Всего, но даже если мы ее получим, то она останется необъяснимым научным фактом.

И на самом деле, это встроено в фундаментальную логику науки, в само функционирование науки, это