расти, оказывая большее влияние на мир.

Еще я хотел бы добавить следующее. Христианство выжило и пережило собственное просвещение. Оно

выжило в движении, которое в истории получило название «Эпоха Просвещения». В XVII-XVIII веках

христианство выжило несмотря на появление этого исторического движения. Оно происходило в Европе

и действительно рассматривало прошлое средневековье как нечто негативное. Оно утверждало, что

наконец-то мы порвали цепи доминирующей религии, наконец-то мы освободились. Церковь и

церковные традиции уже не могут говорить нам, как думать. Мы свободомыслящие люди. Мы сами

будем думать – и это движение Просвещения. Просвещение использовало систематизированную

программу и аппарат, критикующий христианство. Божьи доктрины, свидетельства в пользу

существования Бога, сама Библия, ее богодухновенность и содержание, – всё это подвергалось критике

в Эпоху Просвещения. Люди прилагали огромные усилия, рассматривая всевозможные слабые стороны

христианства для того, чтобы доказать его ложность. С XVI-XVII веков практически в каждом

поколении поднималась группа интеллектуалов, которые были настроены против христианства и

которые пытались нам сказать: «Христианство вот-вот умрет. С ним покончено, оно уже на последнем

издыхании, оно вот-вот рухнет». А каков результат? Оно до сих пор живо.

Да, очевидно, что христианство до сих пор живо, это верно. Критики не могут понять почему, но

христианство продолжает существовать. Христиане-то понимают почему. Павел говорит во 2-м

послании Коринфянам, что евангелие – это глупость для погибающих, что оно никогда не будет казаться

разумным, пока ты не станешь его частью, и что оно всегда выглядело как глупость. Но для спасаемых, для нас – это сила Божья ко спасению. Мне кажется, что для нас очень важно ясно донести момент о

том, что христианство выжило, что оно пережило эту последовательную жесткую интеллектуальную

критику. 300 лет подряд оно систематически подвергалось интеллектуальным атакам и критике.

У нас в истории, в общем-то, не было настолько интенсивной интеллектуальной критики, направленной

на другие религии, за исключением критики иудаизма. Были моменты, когда ислам мог разработать

университетскую культуру, которая породила бы свое собственное просвещение, с соответствующей

критикой. Но вместо этого, судя по всему, имамы выиграли эту битву, и исламские университеты не

достигли такой степени свободы. В исламе никогда не было ничего эквивалентного тому, что мы

называем «Просвещением». Ислам никогда не испытал такой же критики изнутри как христианство. В

индуизме мы тоже не видим подобных процессов. В конфуцианстве – тоже нет. Были гонения на эти

религии, но никогда не было такого же уровня интеллектуальной критики, которому подвергалось

христианство, и в гораздо меньшей степени – иудаизм.

А христианство по-прежнему существует, и это важно, на самом деле. Это важное замечание, которое

можно сделать по двум причинам. Если были бы какие-то серьезные ошибки в христианстве, то они

давно бы уже обнаружились. Потому что люди очень усердно трудились над этим. Все знали бы, какие

есть слабости, потому что они бы обсуждались. И если были бы какие-то серьезные опровержения,

найденные против христианства, то они давно были бы найдены. И второе. Карл Поппер, член так

называемого Венского кружка, в середине XX века признал, что в науке мы никогда в сущности своих

гипотез не доказываем. Доказательства невозможны. Но что мы делаем, – мы опровергаем. То есть, возможно последовательно опровергнуть какую-то гипотезу. Если ты проводишь эксперимент и

проверка показывает негативный результат, то ты опровергаешь свою теорию. Он говорит, что, на самом

деле, настоящая наука именно так и движется. Выдвигается теория и потом теория подвергается

экспериментальной проверке, при которой есть потенциальная возможность опровержения данной

теории, то есть доказательств ее неистинности. Если теория достаточно сильна, чтобы пережить все

эксперименты, в которые заложен потенциал ее опровержения, и если в каждом конкретном случае

эксперимента выдается правильный ответ, то значит спустя какое-то время достаточно умеренную