— А больше ничего.

Обняв Агеева, Лазо крепко поцеловал его.

Над забайкальскими сопками взошел тонкий серп луны. В черном небе душной ночи перемигивались звезды.

На станции Мациевская — хаос. Кругом лежат обломки вагонов, снарядные гильзы, винтовки без затворов. Только один путь расчищен, и по этому пути недавно прошел штабной вагон командующего.

В вагоне собрались командиры частей. Они слушали Лазо, голос у него сегодня утомленный, осипший:

— Осталась последняя крепость врага — Тавын-Тологой [8] . Дальше маньчжурская граница. Ни один наш снаряд не должен лечь на чужую землю, иначе правитель Маньчжурии Чжан Цзолин откроет против нас военные действия. А взять Пятиглавую сопку безоговорочно нужно… У кого есть план?

— В лоб ударить, — предложил Прокопий Атавин.

— Расшибешь рога, как баран о ворота, — заметил командир газимурцев Василий Кожевников.

— Что ты мудришь, Сергей Георгиевич? — не выдержал Павел Журавлев. — Небось давно у тебя выработан план, ты его положь на стол. На то ты и командующий фронтом.

Командир Забайкальского полка так просто и бесхитростно сказал, что Лазо невольно улыбнулся.

— Прав Журавлев, — сознался он, — хитрить нечего. Я думал над этой операцией. А может, кто еще думал. Вот давайте вместе обсуждать. Фронтальным ударом нам Тавын-Тологого не взять. Семеновцы, по сведениям разведки, отрыли вокруг Пятиглавой окопы с ходами сообщения, прикрыли их колючей проволокой в три ряда и стянули все свои орудия. Надо послать через монгольские степи в тыл сильный отряд, вооруженный пиками и гранатами.

— Не дойдут, — усомнился Журавлев и покачал головой.

— Не дойдут, говоришь? — спросил Лазо и задумался. — Путь действительно трудный, безводный.

— Вот то-то и оно. Пропадут без воды и люди и кони.

— Трудности большие, но их можно преодолеть. Во-первых, надо беречь коней, а как беречь — Безуглов научит. Во-вторых, выступить надо на рассвете, чтобы пройти до жары как можно дальше. Опять же кочевники встретятся в пути, а они Семенову пока верно служат и тотчас ему донесут. Поэтому надо снять с себя красные звезды. Как видите, товарищи, трудностей много, но ведь форсировали же мы ночью бурный Онон, так здесь, что ли, не одолеем зной и пустыню?

— Много людей пойдет? — поинтересовался Метелица.

— Думаю, что две сотни: Кларка и Безуглова.

— А мы?

Лазо развернул расчерченную карту и показал движение всей армии.

— Главные силы пойдут со мной вдоль железной дороги. Журавлев атакует сопку слева, Бутин, Седякин и Кожевников поддерживают Журавлева и охраняют его левый фланг. Справа от меня — аргунцы. О дне штурма Пятиглавой я извещу вас, но никто не должен знать этой даты, все держите в глубокой тайне. А сейчас, друзья мои, и я устал и вы устали. Давайте отдыхать!

Голова Лазо беспомощно упала на карту. Тихо, чтобы не разбудить командующего, командиры поднялись и, пройдя через коридор, вышли из вагона.

У коновязей кони жевали траву.

Невдалеке догорал костер. Дневальные покуривали цигарки.

Из палатки вышли Кларк и Безуглов. Поеживаясь на предутреннем холодке, Кларк крикнул сидевшим у костра:

— Начать седловку!

И сразу ожил лагерь. Люди, уснувшие накануне в сумерках, вскочили, чтобы отправиться спозаранок в трудный путь. Кто сладко позевывал, кто похлопывал себя по плечам, чтобы размять кости.

— Быстрей, быстрей, — торопил Безуглов. — Фляги наполнить водой до края, закупорить и приторочить к седлам.

— По коням! — раздалась команда Кларка.

Покачиваясь в седлах, казаки двинулись. Впереди Кларк и Безуглов, по бокам ординарцы. И вдруг вдали послышался конский топот.

— Не иначе как главком едет, — сказал Безуглов и, заложив в рот два пальца, свистнул.

К сотням подскакал Лазо.

— Вышли? — спросил он у Кларка.

— До одного.

— Фляги у всех?

— Так точно!

— Смотри, чтобы никто не пил. Пусть пригубят, чуть прополощут рот — и все.

— Так и наказывал.

— Звездочки есть на ком-нибудь?

— Поснимали.

— Помни, бить только офицеров и хунхузов, а казаков не трогать.

— Народ настроен против всех, — сознался Кларк, — в бою разобраться трудно.

Лазо помолчал, потом тронул коня за повод и, поравнявшись с Безугловым, сказал ему:

— Храни Кларка, пусть даром в огонь не лезет. Езжайте!

Командующий свернул в сторону, и обе сотни на рысях проплыли мимо него.