— А при чем здесь морская болезнь? — хмыкнул Хор, подходя ближе.

— А при том, что не самое лучшее самочувствие мешает бороться с глубинными желаниями, — вспышка зажигалки осветила усмешку Эстилиса. — И если в обычное время я бы мог сидеть в своей каюте и чинно любоваться на проплывающие мимо облака, то сейчас меня тянет на подвиги и приключения. Забавно, да. Чаще люди в подобном состоянии предпочитают лежать и не подниматься. У меня, видимо, все не как у обычных людей.

— Может быть, — пожал плечами Хор. — Насколько я понял, вы собираетесь продолжить этот милый роман в Грозовом Мире, когда морская болезнь у вас закончится.

— А тут нельзя сказать точно, — загадочно улыбнулся Эстилис. — Если бы вы подслушивали наш разговор, то могли бы услышать одну чудесную фразу, которую изрекла эта милая дама. Она сказала, что порой я сам не знаю себя, и я склонен этому верить, особенно в тех ситуациях, когда дело касается нас двоих. Так что я не могу точно вам сказать, что произойдет после моего прибытия в Грозовой Мир, я лишь пообещаю вам, что эту женщину я никогда не забуду.

— Я так ничего с вами и не понял, — вздохнул Мальс.

— А я, думаете, понял? — приподнял брови Эстилис, затягиваясь.

Рядом раздался топот: кто-то на всей скорости увесисто бежал по лестнице. На них выскочил взволнованный офицер, едва не столкнувшись с Эстилисом. Лицо того моментально стало жестким, сигарета исчезла в сжатом кулаке, и Герцог Грозового Мира, поймав офицера за рукав, отчетиво и быстро спросил:

— Что происходит?

— Пожар на верхней палубе! — тот выглядел испуганным. — В комнате для письменных принадлежностей. В пожарных магистралях нет напора. Там все разгорается!

— К главному механику, живо, разберитесь с магистралями, остальное решаем мы! — приказал Эстилис.

Офицер тряхнул головой и на полной скорости рванул вниз.

— Вы — выводите пассажиров на корму, всех — на корму, пусть прихватят спасательные жилеты, — Эстилис обращался уже к Хору. — Сейчас — наверх, быстро!

Они бегом кинулись к лестнице и застыли, пораженные зрелищем, которое было бы красивым, не окажись оно при том и жутким. Лестница горела. Огонь, вопреки всем законам науки, двигался сверху вниз, буквально стекая по перилам и ступенькам и зловеще потрескивая, и с лестницы вниз падали сгустки чего-то пылающего, словно шел огненный дождь. Буквально за секунды пламя спускалось на вторую палубу, грозя захватить и её. Хор совершенно растерялся, но Эстилис после минутного оцепенения прыгнул вперед, практически на саму лестницу, и протянул руки к беснующимся языкам.

— Вы с ума сошли! — вскрикнул Мальс.

Руки Эстилиса сомкнулись, и из них выплеснулось облако энергии, плотной пленкой обтягивая ступени и перила, что со стороны было похоже на мыльный пузырь, который становился все меньше, постепенно прижимаясь к самому огню, перекрывая доступ кислорода. Лицо Эстилиса побелело, губы сжались, по лбу пробежали бисеринки пота, выдавая напряжение. Пленка сомкнулась, и скоро под ней исчезло все оранжевое, оставляя только уголь прогоревшего дерева.

— Эвальд! Туши матрой, Эвальд! — заорал Герцог что-то непонятное, затем стремительно обернулся к Хору и бросил: — По другой лестнице! Всех на корму!

А затем двумя прыжками преодолел ступеньки, которые с грохотом обвалились через пару секунд. Преодолев страх и растерянность, Мальс со всех ног помчался ко второй лестнице, поднялся по ней, перескакивая через две ступеньки, и закричал:

— Пожар! Эвакуация! На корму! Все — на корму! Спасательные жилеты берите с собой!

Он торопил бегущих мимо людей, повторяя и повторяя эти слова, уже не осознавая их смысл. На первой палубе находилось слишком мало людей, чтобы успела возникнуть паника и давка, так что, похоже, все быстро сориентировались, хотя пространство вокруг и заполнил едкий черный дым. Хор точно знал, что и Альта, и Юнари пробежали мимо него, а Эвальд наверняка помогал тушить. Что происходило дальше, у комнаты с письменными принадлежностями, мешала понять сильная задымленность.

Несколько матросов тащили шланг в сторону очага возгорания, откуда раздавались хриплые восклицания Эстилиса. Через пару минут раздался радостный вопль: «Напор есть!» Мальс облегченно вздохнул: похоже, вся опасность миновала. Однако он не мог идти вслед за всеми на корму, а потому, прикрыв ладонями глаза, сделал несколько неуклюжих шагов по направлению к борцам с огнем, прорываясь сквозь жгущий легкие запах гари и дым. Вдруг закружилась голова, и Хор остановился, тяжело опершись о стену. Через два шага его вдруг осенило — глаза! Их требовалось беречь, а не лезть в задымленные места! Он развернулся, чтобы идти обратно, но все окончательно затуманилось. Прошло какое-то время, и Мальса потащили за руку куда-то в противоположную сторону, послышался звук открываемой двери, его втолкнули внутрь, и дверь захлопнулась.

— Умойтесь, — посоветовал хриплый голос Эстилиса.

В руках оказался стакан с водой, и Мальс, отлив её в пригоршню, осторожно промыл глаза, затем проморгался, и туман почти исчез.

— Все, — с громадным облегчением выдохнул Эстилис. — Пожар потушен, корабль спасен.

Он стоял посреди своей каюты, тяжело дыша, на белой рубашке темнели пятна сажи, сажа же покрывала руки Герцога примерно до локтя.

— Спасибо вам, — тихо сказал Хор, отставляя в сторону ненужный стакан. — Без ваших приказов ещё неизвестно на сколько все это могло затянуться, да и магия… Я впервые вижу подобное.