— Прекрасно, — тон Эстилиса стал жестче. — Расскажите, пожалуйста, кто первым обнаружил пламя и что после этого происходило.

— Это только наметочные сведения, — сообщил капитан. — Однако я могу рассказать вам, что мы сумели выяснить. Офицер Эльсон, обходя судно, почувствовал запах дыма в комнате для пожарных принадлежностей. Он немедленно зашел туда и увидел, что дым идет из шкафчика, где лежала вся бумага. Эльсон схватил огнетушитель, распахнул дверцу и попробовал справиться с пламенем, но из-за доступа воздуха все разгорелось ещё сильнее, горящая бумага разлетелась по комнате, и вскоре там уже все полыхало. Эльсон помчался к пожарным шлангам, но напора не было, и он направился на вторую палубу, где и встретился с вами. Дальнейшее вы знаете. А Эббер — скотина, прошу прощения, — не удержавшись, прибавил капитан.

— Вы имеете в виду главного механика? — догадался Эстилис. — Его судьбу решит Федерико Аусхассен, Магистра среди нас, к сожалению, нет. Что ещё вы способны объяснить о пожаре? Вы можете хоть предположить, почему огонь по лестнице двигался сверху вниз, против законов природы?

Капитан замялся.

— Не могу сказать точно, — начал наконец он, — но, думаю, это лак.

— Лак? — приподнял брови Эстилис.

— Да, лак, которым покрывали перила и ступеньки. Вы же понимаете, дерево на корабле не может служить вечно, оно от сырости набухает и трескается. Чтобы избежать этого, стюарды используют лак. Когда все загорелось, он тоже загорелся и начал стекать вниз, обеспечивая таким образом движение огня.

— Разумно, — одобрил версию Эстилис. — Над этим определенно стоит подумать судовладельцам, чтобы избежать катастроф. Вы представляете, во что мог вылиться пожар на «Альгенсере»?

— Представляю, — мрачно кивнул капитан. — Потому и благодарен вам безмерно за то, что вы это остановили.

— Ладно, — тряхнул головой Эстилис. — Пожалуй, нам пора, а с остальным разберемся завтра.

В каюту вбежал один из матросов, сжимая в руках жестяную пластинку площадью с обычную книгу, покрытую гарью.

— Вэлл, не до тебя, — поспешно бросил капитан.

— Простите, господин капитан, — матрос попятился назад. — Тут мы штуку в письменной комнате нашли, явно не нашенская будет. Вам передать или куда снести?

— Дайте её сюда, — велел Эстилис. Осторожно приняв из рук Вэлла пластинку, он обтер её рукавом и без того закопченной рубашки, а затем протянул Хору: — Взгляните-ка.

На металле было четко выгравировано: «Привет вам от Эскеранса, Эссентессеры Грозового Мира».

— Специально для нас готовили, — усмехнулся Герцог. — Даже записочку оставили — такую, какая не сгорит. Это была попытка испугать, хотя она могла вылиться в большую беду.

— А кто такой Эскеранс? — спросил Хор.

— О-о, — Эстилис положил табличку на стол. — Он был страшен для тех, кто его окружал, — начальник тайной полиции меранов. Капитан, с вашего позволения мы вас покинем. Доброй ночи.

Они вместе вышли на палубу, в холод осенней ночи, не разогретой, к счастью, огнем. Эстилис остановился возле перил. Над ними горел фонарь, а дальше шла ночная чернота, среди которой едва заметно качалось море.

— Эскеранс был тем, кто рвет своих же, — заговорил Герцог, возобновляя тему. Видимо, он не хотел обсуждать её рядом с капитаном. — Он везде искал тайны и заговоры, предателей и шпионов — а, как говорится, кто старательно ищет, тот найдет. Эскерансу это удавалось. Его подвалы и тюрьмы редко пустовали, почти всегда выяснялись какие-то неожиданные факты о казавшихся благонадежными людях, почти всегда подбирались объекты для пыток. Это здесь, в Объединенном Мире, они применимы лишь к изменникам родины, чья вина неоспоримо доказана, а мераны избрали их основным средством ведения любого допроса.

— И такой человек до сих пор жив? — нахмурился Мальс. — И противостоит нам?

— Считалось, что он мертв, — Эстилис со вздохом достал часы и внимательно посмотрел на циферблат: до полуночи оставалось двадцать минут. — Ярый приверженец идеологии меранов, Эскеранс не хотел сдаваться, предпочитая лишь смерть во имя их дела. Когда войска решили капитулировать, он впал в неистовство и попытался всеми ими командовать, запугивая солдат грядущими карами, а офицеров — пистолетом. Но один человек не растерялся и попросту пристрелил начальника тайной полиции, заявив, что страна кончилась, а значит, он тут уже не властен. Это официальная версия, однако я не могу сказать, насколько она правильна, особенно если учесть полученное нами послание. Я не исключаю и того, что Эскеранс действительно мертв, а его именем воспользовались, дабы посеять больший страх. В любом случае, выяснять этот факт мы будем потом, когда хотя бы что-то станет ясным. Пока история полна туманностей.

— Я не могу понять тогда, — дым и усталость куда-то выветрились, теперь Хор был настроен на содержательный разговор, — как он мог выжить, скрыться, ведь лицо начальника тайной полиции должны знать многие граждане.

— Должны, — охотно согласился Эстилис. — Однако полиция на то и тайная, что скрытностей у нее хватало. Эскеранс предпочитал не разбрасываться своей известностью, в контролируемых меранами газетах его фотография не печаталась никогда, и, кроме того, этот человек носил бороду и постоянно появлялся в дымчатых очках. Если он снимет все это, то узнать его будет непросто даже тем, кто с ним напрямую встречался, а таких людей, поверьте, немного. Мало уцелело жертв тайной полиции, а ещё меньше — тех, кто в ней служил, жители Грозового Мира убийц не прощали. Таким образом выходит, что опознать скрывающегося Эскеранса довольно сложно, а значит, он мог выжить и где-то спрятаться, выжидая, а затем перейти к диверсионной деятельности, одним из этапов которой стал пожар на «Альгенсере».

— Скажите, а вы сами с Эскерансом встречались? — спросил Хор.

Эстилис с непроницаемым выражением лица кивнул.

— Да, встречался один раз, но тогда я в последнюю очередь думал о запоминании внешности, так что теперь перед глазами одни только его очки с бородой. Мы разговаривали в его кабинете, оттуда имелся спуск в подвалы, но до этого дело, — он криво усмехнулся, — к счастью, не дошло, а то мы могли бы и не разговаривать сейчас. Если против нас стоит Эскеранс, то это очень серьезный противник, знакомый со всеми методами ведения тайной войны.