– Я понял, - кивнул Керенд, и его желтоватое лицо застыло в величественно спокойном выражении. Бывший правитель Грозового Мира и нынешний градоначальник Хаса отдал Герцогу честь, как военный, и промаршировал к дверям.

– Вот и попробуй разберись, то ли он подчиняется мне, то ли - вам, Маршал, - заметил Эстилис.
– Господа, я же, кажется, сказал, что мы готовимся к хорошей драке. Удивлены, что высшие чины сами идут на стачку сражаться с толпой? Ничего, армия, конечно, вещь полезная, но уважающий себя политик или полководец в крайнем случае способен обойтись без неё. У нас есть полчаса на то, чтобы приготовиться, а я, с вашего позволения, сейчас схожу за Лейнором Зоррендом и пистолетами для вас, Эвальд.

– Благодарю, - раздался возбужденный голос последнего уже в спину выходящему Эстилису.

***

События разворачивались стремительно, так что Хор едва успевал следить за ними. Герцог Грозового Мира успел за какие-то десять минут впутать его в не до конца понятную историю, где наверняка пришлось бы по-настоящему драться. Мальс опешил от таких темпов, но понял, что иначе действительно нельзя. Стачки рабочих были ещё одним ударом в их поединке с меранами и Эскерансом.

Любой разумный человек послал бы к ним несколько вооруженных отрядов, однако Эстилис надеялся нащупать пути к их врагам, поэтому собирался идти сам. Переживший оккупацию, он вряд ли ошибался в оценке их противников, а значит, Хор мог спокойно следовать за ним. После пожара на “Альгенсере” большинство недоверия к этому человеку испарилось: он мог преследовать множество своих целей, отличных от целей Маршала Грозового Мира, однако в кампании против меранов они сражались на одной стороне и не имели права разъединяться.

Противники не стали выжидать, ударили сразу же, не дав им достаточно времени на передышку и подготовку. Мальс подозревал, что решение Герцога приехать на переговоры выйдет неожиданностью для врагов, приготовивших встречать солдат, а неожиданность давала им преимущество, к тому же Эстилис понимал, что нужно делать против меран. Так что Хор, несколько обескураженный темпами разворачивающегося предприятия, не сомневался, соглашаясь на участие в нем. Пистолет лежал у него в кармане.

– Вот ведь красота получается, а?
– хмыкнул Эвальд, стоило им остаться одним.
– Я тихо-мирно катал твою подругу к Хорана и обратно, а тут такие дела.

– К Хорана?
– удивился Мальс. Хотя сейчас на первый план выступало совершенно другое, но он не мог не спросить об этом. Почему Юнари потянуло к его семье? Она захотела узнать побольше о своем спутнике? Ну не таким же способом!

– Да. Это я её туда потащил, - честно признался Эвальд и улыбнулся своей неподражаемой улыбкой.
– Я не помню, говорил я тебе или нет, - кажется, говорил, когда мы играли в шахматы, - но я неплохо сдружился с твоим младшим братом, и шахматных партий мы с ним провели немало. Я собирался навестить Ровиаса сразу же по возвращении и решил привезти туда Юнари, поскольку она рано или поздно потянулась бы к твоей семье.

– Ну зачем?
– поморщился Мальс.
– Ей не следовало влезать в эти отношения.
– И ему было неудобно, что Юнари видела все это после их разговора о семьях.

– А вот затем, - в голосе Эвальда зазвучало упрямство.
– Пойми, тебе-то тоже не надо выстраивать между ними и собой огромную железную стену, чтобы никогда больше не встречаться.

– А тебе не кажется, - ледяным тоном поинтересовался Хор, - что это немного не твое дело?

– Прости, - совсем смутился Эвальд.
– Прости, но мне казалось, что для тебя это по-прежнему больная проблема. Мои родители тоже меня забыли, когда я оказался среди Мистералей, но я на них не злюсь. Как никто не злился и на тебя, когда ты радостно рвался стать Ричарделем.

– Радостно?
– с возмущением ахнул Мальс. Кажется, у них выходила неплохая ссора перед грядущим сражением.

– Ну с воодушевлением - это точно, - Эвальд оставался невозмутимым.
– Когда тебе было лет семь-девять, ты ещё много не знал, но тебя привлекали сражения и слава полководцев, ты стремился стать таким же, как они, втайне мечтая и о месте Эссентессера. И ради этого ты, как настоящий мужчина, готов был и уйти от мамы. А она на тебя за это не обижалась. Вы платите друг другу равнодушием, так зачем же сейчас обижаться?

– Ну знаешь ли, - Хор все не мог прийти в себя от той наглости, с которой этот излишне доброжелательный человек лез в его личную жизнь.
– С чего ты взял, что я в детстве мечтал об этом?

– Да потому, что ты создан для сражений и планов, - просто улыбнулся Эвальд.
– И тебе это приносило удовольствие. Но потом ты постарался отречься от тогдашнего себя.

Мальс шумно вздохнул, осознавая, что в его словах есть доля правды. В памяти злорадно всплывали картины: мальчик возле огромной карты в кабинете учителя, изучающий весь этот огромный мир и восхищающийся людьми, которые смогли создать их большое государство. Мальс Ричардель хотел идти по их стопам и потому так старательно учился, проглатывая каждую книгу, жадно впитывая каждое слово взрослых и будучи не в состоянии отречься от этого на другом профиле, а потом многое пригодилось, когда он сдавал экзамен на Эссентессера. Да и сам экзамен принес удовольствие от разгадывания плана Иушнице, этого Хор отрицать не мог, как ни упирался перед собой.

– Допустим, я действительно тянулся тогда к военному делу, - с раздражением произнес он.
– Однако почему ты думаешь, что я относился к семье с равнодушием?

– Да потому, что вы с братом не стали близкими друзьями, - развел руками Эвальд.
– Ты начал обращать на него внимание только тогда, когда от Ричарделей перешел к Хорана, но было уже поздно. Можешь сколько угодно открещиваться занятостью, но в том, что отношения между всеми вами не наладились, есть и твоя вина.

– И… И что же тогда?
– растерянно развел руками Хор. Будучи честным с собой, он признавал долю правды в словах собеседника.