Юнка жила в своем мире. Она отыскала за лесом старый разрушенный особняк, в котором лет десять назад жили какие-то аристократы - и в нем же погибли последние из той семьи. Это место считалось дурным, потому в него никто не ходил, и никто не собирался восстанавливать разрушенное здание. Однако Юнку привлекало очарование заброшенного дома, словно выступившего одним углом из прошлого, а все прочие углы не обветшали, не развалились, нет - просто они все ещё находились в том прошлом.

В одной из неплохо сохранившихся комнат, в маленьком тайнике за стеной, Юнка нашла старую тетрадь: дневник юной жительницы этого особняка. И с головой погрузилась в него. Очень скоро она досконально знала все о девушке с красивой фамилией Мистераль, а звали её почти точно также как Юнку, только ещё поэтичнее - Юнари. Её братья, старше её лет на восемь-десять, давно погрузились в свои важные заботы и не замечали сестру. Мать замечала - для того, чтобы читать нотации и воспитывать, поскольку свободолюбивая дочь имела все таланты для того, чтобы портить репутацию семьи. Отец в её жизни практически не появлялся. Юнари мечтала о прекрасном молодом человеке, который вывел бы её из сумрачного дома, однако вместо него появился выбранный ей родителями в мужья отвратительный нахальный юноша из дома Хорана.

Дневник кончался описанием одной из ссор с женихом и клятвенным обещанием умереть, но не стать его женой. А Юнка, сидя в тишине в углу той комнаты, додумывала дальнейшую историю.

На этом моменте сон прерывался, необыкновенно реалистичный, позволявший разглядеть себя до мельчайших деталей, и каждый раз Юнари чувствовала от него непонятное смущение, однако не мола объяснить это. Как не могла объяснить и то, откуда взялось настойчивое видение.

***

Хор не очень любил газеты, но сегодняшние его сильно интересовали, так как журналисты не могли не написать о том, что творилось на станции. Впрочем, Эстилис неплохо все организовал: ни в одной статье не осталось ничего подозрительного. Обычная стачка, на которой Герцог Грозового Мира применил необычный способ против агрессивной толпы. Впрочем, он действовал куда лучше вооруженных солдат, потому газеты не укоряли Эстилиса, а наоборот, неплохо о нем отзывались. Даже оппозиционный листок, где автор признавался, что он на стороне рабочих, соглашался с вынужденностью подобных мер.

Требования трудящихся были переданы на рассмотрение высшим лицам правительства, и все указывало на то, что им дадут ход - в пределах допустимого. Так что случившееся не вызвало большой шумихи в Хасе, оно только перевернуло все для Маршала Грозового Мира.

Как они и договорились, Альта явилась к Хору на следующее утро. Побывав у Зоррендов, она пришла совершенно изменившаяся. В черном строгом платье, величественная и спокойная, без того упрямого взгляда, каким раньше сверлила Мальса. Вот эта девушка действительно походила на Регента Грозового Мира, умеющая держать себя в руках, сосредоточенная и выглядящая достойно.

Она сидела в приемной, ранее принадлежавшей Тальхесу Ричарделю, и удивительно вписывалась в мрачные тона обстановки. Все это моментально оценил зашедший туда Хор. Он понял, что теперь работать с ученицей станет гораздо проще: она отложила в сторону все старые непонимания и обиду из-за расставания с близкими и теперь приготовилась серьезно работать. Они обменялись приветствиями и внимательными взглядами: каждый изучал собеседника, словно в первый раз.

– Идемте, леди Альта, работать будем не здесь, - сообщил Хор.

Он отвел её в кабинет, где тоже все было обставлено в темных тонах и куда Альта снова вписывалась, спокойная и немножко загадочная. Они сели рядом друг с другом за стол, и Мальс вытащил ту самую книгу.

– Эта вещь необычайно ценна для любого, кто владеет магией, - неторопливо начал он.

Альта слушала. Её серые глаза пристально вглядывались в неприметную обложку, порой переходя на лицо Хора, и он понимал, что его очень внимательно слушают. Ученица словно бы за один день выросла, превратившись из капризной девушки во взрослую женщину, которая ответственно подходит к выполнению своих обязанностей.

– В этой книге можно найти редкие сведения, малоизвестные нюансы магической теории и более подробное описание общей картины магии, - продолжал Хор.
– Я не уверен, владеет ли такой вещью сама Регент, поскольку она могла бы её и не открыть.

– А вы, значит, можете?
– чуть нахмурилась Альта.

– Да, могу, - кивнул Мальс с невозмутимым видом.
– Видите ли, у меня небольшие резервы, однако я обладаю довольно специфическими способностями, которые мало у кого встречаются, и именно они позволяют мне преодолеть защиту книги.

– И вы не пользуетесь артефакторикой?
– собеседница все ещё не понимала, как можно совмещать редкий дар с практически полной беспомощностью в плане магии.

– Она для меня не подходит. Да, конечно, некоторый резерв получить можно, однако он будет слишком мал, и в результате особой пользы я не получу. Так что я довольствуюсь изучением теории и порой применяю свои способности, когда находится крупный запас энергии. Так произошло в последнем деле. Вы могли слышать о смерти Безумного Кея.

Альта опять нахмурилась.

– Я слышала, что Безумный Кей сам себя убил из-за того, что вы вмешались в его заклинание.

– Можно сказать и так, - согласился Мальс.
– Однако я не сумел бы вмешаться, если бы не получил от него же крупные искусственные резервы. Как видите, я сам все же не могу воспользоваться ценнейшей информацией из этой книги, однако я передаю это вам. Запомните: не следует сохранять знания отсюда в письменном виде, это может плохо закончиться. Поэтому - запоминайте, запоминайте и ещё раз запоминайте.