«И как я понесу свою долю домой?!»

Из головы у хоббита исчезли все остальные мысли, вместо них остался звон. Бильбо пошатывало от восторга и счастья, он уже готов был забрать свою одну четырнадцатую прямо сейчас, а там — бегом в Шир…

Хоббит бросился вперед, позабыв о таком маленьком обстоятельстве, как огнедышащее чудовище поверх сокровищ, кувыркнулся и внезапно съехал по золотой дорожке прямо к пасти размером с его кухню, с огромными зубами, изогнувшейся в самой приветливой улыбке. И тут Кольцо, не давая забыть о своем пакостном характере, предательски соскользнуло с пальца!

Дракон уставился на Бильбо огненным глазом. Не удивился. Моргнул. Улыбнулся еще шире и хищнее, оголив розовые десны, и замурлыкал ласково:

— Как ми-ило, что хоть кто-то решил меня проведать… Ах, у меня так редко бывают гости! И еще никто из них не ушел без заслуженной награды.

Смауг скосил огненный взгляд на кучку обугленных костей в углу, скрытых золотом от маленького смешного гостя.

— У такого милого и умного хоббита, которого я вижу сейчас перед собой, наверняка есть товарищи… Возможно, гномы? Ты много сделал для них, не так ли, мой мохноногий друг? — он прищурил золотой глаз с багровыми прожилками. Голос его был мягок и нежен, он молил прислушаться к нему, и Бильбо казалось, что он разговаривает со своим лучшим другом, который — один-единственный на всем белом свете! — его понимает и любит… Он пятился, пока не уперся в золотую стену. Дальше отступать было некуда.

— Ценят ли они твои старания, часто ли говорят о твоих заслугах, обещают ли наградить тебя по достоинству? Сомневаюсь… Потому что нет в мире более неблагодарных созданий, чем эти наугрим! Сколько я сделал для них в свое время… — Дракон грустно вздохнул, и монеты чуть зазвенели, вздрогнув от его дыхания и начав сползать с его тела. — Взять, к примеру, того же Торина… Никому не известный молодой принц, еще один из рода Дьюрина — да он до сих пор прозябал бы в тени своего отца и деда, пописывая стихи и играя на арфе. Я сделал его тем, кто он есть!

Бильбо в ошеломлении замер, не зная, что и думать, дрожа от страха и стоя по колено в куче осыпающихся желтых монет и слитков. Все сказанное Драконом было правильным и логичным, хотя он точно знал, что где-то явно должна быть ошибка, но никак не мог ее найти… Рассуждения убивали своей холодной нечеловеческой логикой, а велеречивый голос убаюкивал хоббита, подчиняя себе, кружа голову вроде бы искренней заботой и нежностью, в то же время полностью лишая воли.

Дракон возмущенно потянулся вперед, внезапно со звоном ухнув мордой в золото. Раньше он поддерживал свою голову кончиком хвоста — ему это нравилось и казалось очень достойным своего несомненного величия, но за последние несколько веков его хребет слегка окостенел, и хвост до челюсти, к его величайшему сожалению, просто перестал дотягиваться. Он позабыл об этом недоразумении и слегка рассердился напоминанию о том, что он не так идеален, как бы ему хотелось. Это он — власть и величие Средиземья, непобедимый и безжалостный Смауг!

— Теперь он Великий Король, основавший новое царство, сплотивший свой народ, за которым все готовы идти без оглядки, — продолжил коварный ящер. — И что я получил в ответ? Птички донесли, что он собирается отомстить мне. Мне! Ты, о наимудрейший, с твоим необычайным умом и широчайшим кругозором, не можешь не знать этого неблагодарного?

Голос его был то низок, то высок — он тек, как мед, и опутывал, как паутина, ласково обнимая, вроде бы легко и по-приятельски, но из этих пут невозможно было вырваться. И хоббит попался. Он зачарованно кивнул головой.

Дракон щелкнул хвостом и золотые брызги со звоном разлетелись по сокровищнице.

— Значит, все вер-рно! А ведь гномы уже давно погрязли в своей пагубной страсти к золоту, — рычал он, — в своей неутолимой алчности и безумной жажде наживы! Их последний Король-Под-Горой сошел с ума от жадности!

Монеты вокруг него сами собой начали мелко дрожать, и Бильбо — вслед за ними.

— А как же сожженный Дейл? — пискнул чуть отошедший хоббит. — Какое отношение…

— Ах, Дейл… — перебил его слегка хриплый голос, опять упавший до шепота. — Немного жаль этих смешных людишек…

Внезапно Дракон вновь рассвирепел:

— Какое тебе до них дело, когда мы с тобой говорим об истории. Я вершу судьбы вселенной! Я лишил гномов зла, съедавшего их души, позволив им создать новый, чистый мир. Правда, для этого пришлось основательно разрушить старый… Что Дейл? Лес рубят, щепки летят! И развлечение для бедного старого ящера, какое-никакое, хе-хе. Не все же одна работа во благо мира! Ты — да как ты смеешь осуждать меня?

— Я? Не смею! — еще более жалобно пропищал хоббит.

Он горько сожалел о своем решении пойти в одиночку к этому ослепляющему монстру, совсем запутавшему его. И нет сил убежать…

— Да я не с тобой разговариваю, — проворчал дракон, копаясь внизу, разыскивая что-то в куче мусора. И вытащил великолепный, огромный сияющий алмаз, который до этого сам же и сбросил с высокой золотой подставки.

Потом, совсем неожиданно, глаза Дракона широко раскрылись на одном уровне с лицом хоббита, разрастаясь и заполняя весь мир вокруг. Бильбо смотрел в них, забывая обо всем на свете, его радужка отражала неистовое пламя, в котором горело и плавилось золото, тоже заполыхав в ответ маленьким солнцем.