— Золото Одинокой горы! Оно течет к нам!

Люди кричали в восторге, широко разевая рты. Бросали вверх шапки. Это было неправильно, нереально, словно оживало давно ушедшее прошлое… Бард помотал головой, сбрасывая наваждение.

Народ вокруг был сильно подвыпивши, и тем не менее… Устами младенца?

Не может быть! Неужели?..

В его роду эта история передавалась из поколения в поколение, как и у гномов, с ярой, неослабевающей ненавистью, превращаясь в сказание или легенду. Или в вечный кошмар грядущего.

Дед часто рассказывал ее перед сном вместо доброй сказки. Бард не помнил черты его лица, лишь прокуренную трубку в желтых от табака пальцах. Отец же не любил вспоминать историю их потерянной родины. Он недовольно махал руками и тут же открывал окно, но не смел выгнать из детской властного, почитаемого в семье старика.

— Сначала все как обычно — хорошо и спокойно. Лишь желтая тень на горизонте, ее можно принять за что угодно — за яркую звезду, за падающую комету, да просто за странный блик в лазурном небе. Ее можно и вовсе не заметить. Только она уже заметила тебя! Она поднимается от линии горизонта, как ничто и никто в этом подлунном мире, она растет, ширится, рассыпая огненные искры своего великолепия, и ты уже не можешь оторвать от нее взгляда — так она прекрасна в торжестве безумия и смерти. Драконы — они всегда немножко безумны. Кто бы не стал за столько веков убийств и ненависти?

Тут дед всегда умолкал, темнея лицом и собираясь с мыслями. Позже Бард всегда удивлялся, как простой рыбак мог так красиво изъясняться? Но владеть оружием его тоже учил именно дед.

— Все случается в тот самый миг, когда меньше всего этого ждешь, когда ты счастлив и все налаживается. Небеса падают вниз яростным огненным ливнем, и жизнь превращается в смерть. Кажется, будто горит сам воздух, что уж говорить о людях? Ты видел серую пыль на дороге?

В этот момент маленький Бард всегда кивал, с ужасом глядя на сурового деда.

— Это все, что остается от человека. Но Гирион, твой славный предок, сумел спасти много жизней. То была смерть, достойная правителя. Не так уж и страшно умереть за то, что тебе дорого. Но сбереги тебя небо увидеть такое своими глазами…

Бард очнулся от воспоминаний.

Стражники, в растерянности от происходящего, по старой памяти собралась вокруг него.

— Глупцы! Не понимаете? Зовите всех, выводите людей! Это дракон, безумцы! — после мгновенного замешательства рявкнул он.

Окружающие отшатнулись. Никаких распоряжений на такой случай не было, и стражники топтались на месте, не желая верить словам бывшего начальника.

— А… бургомистра и след простыл! — к ним подбежал начальник охраны причала и с надеждой посмотрел на Барда. — Приказывай ты! Что нам делать?

Бард с тоской бросил взгляд на лодку, в которой сидела жена: «Мы еще успеем уехать. Это уже не мой город…»

Соседка Ингрид пыталась успокоить плачущую дочь, всхлипывая сама — воздух звенел, напряжение нарастало, хотя ничего еще не случилось.

Переламывая себя, Бард махнул рукой, торопя гондорцев. Выкрикнул: «Скорей! Гребите прочь со всей силы!» Пожилой воин из Минас-Тирита, взглянув на небо, махом перерубил канат, не тратя время на распутывание сложного узла.

Четыре весла быстро вспенили грязную воду, ширя пропасть между остающимися и уезжающими. Ингрид вскочила, готовая броситься с лодки и вплавь добраться до пирса. Лишь бы быть рядом с ним.

«Не сегодня, моя девочка…» Бард кивнул гондорцу, и тот крепко обхватил ее.

— Бард, нет, нет! — чуть не плача, Ингрид вырывалась отчаянно. — Что же ты делаешь? Да пустите меня к нему!

Он молчал, опустив голову и скрестив руки на груди. Не удержавшись, бросил взгляд на жену. История любит повторы, и Гирион, верно, также смотрел на супругу, понимая — больше не встретятся. Только что чувствовал при этом, легенды не сказывают…

— Позаботься о ней! — крикнул Бард, опомнившись. — И бегите со всех ног! Бегите, бегите как можно быстрее и дальше от озера!

Гондорец кивнул в ответ, не выпуская Ингрид. Лодка быстро исчезла из вида, скрывшись в сером тумане.

Бард развернулся к стражникам и горожанам, так и стоящим вокруг в ожидании, отрешившись от всего, кроме надвигающейся беды. Поверх голов людей, благо рост позволял, окинул взглядом пристань и ближайшие улицы.

— На Кружевной мост! Живо, орк вам в одно место! Рубите канаты!

Глянул на командира стражи, который стоял на пирсе.

— Зовите всех, кто может сражаться! К балрогу правила, ломайте двери оружейной, хватайте все, что ближе лежит! У нас времени полчаса, не больше, — Бард задумался на миг. — Второй отряд — на левый причал. Стража — на правый, с луками, арбалетами и копьями. Трубите тревогу, старый двойной сигнал: оповестите людей, пусть оставляют дома и уезжают, кто еще может, если им дорога жизнь!