– Привет из Теплых Пещер! – сказал Рис. – Тут река подземная, что из них вытекает, открывается в наше озеро. Поэтому Вододол никогда не замерзает.

Рис привел меня в свое излюбленное местечко: песчаный пригорок, почти что кочка, весь покрытый жесткой густой травой. Здесь, на припеке, стало просто жарко. Орк скинул меховую куртку, и мы уселись, подставив лица солнечным лучам. Через несколько минут он стянул и рубаху, оставшись в одних штанах и унтах.

– Хорошо, сладко! – сказал он, растягиваясь на земле.

Мне показалось, почему-то, что его надо понимать буквально, и я спокойно устроилась рядом с ним.

– Там знаешь, как получилось, – сказал Рис, устраиваясь. – Вот слушай.

Он начал свой рассказ:

«Отец Таго был охотник, пушниной промышлял. И возил он меха в Порт-Мнек сдавать купцам. Тогда намного спокойнее было, и отец Таго имел дела с постоянными закупщиками. И вот, у одного из купцов была дочь, как-то так вышло, что полюбили они друг друга. Родители были против, но не то, чтобы насмерть, а так, разрыв отношений и дружба врозь. Поэтому молодые переехали в небольшой городок Сэх под Троном. Раньше такие браки были не так уж редки, но никогда это не приветствовалось. Ну, в общем, жили они худо-бедно. Таго родился уже, живут, отец его все так же охотой промышляет, дома его подолгу не бывает, конечно. Когда Таго исполнилось четыре года, отец взял его сюда в Дол, показать дедам. Гостили они две недели, а потом отправились домой. Шли по Тронной дороге и встретили лекаря. Лекарь этот со всеми пожитками шел в Порт-Саратол, увидел орка с ребенком, остановился и говорит: поворачивай, мол, братишка, если хочешь еще пожить. Рассказал им, что третьего дня Маг – Наместник собрал всех яснителей и Толкователей Воли, а так же лекарей и повитух, и объявил, волю Снисходящих Богов: скверну кровосмешения истребить под корень! Оркам объявили анафему, поставили гарнизонам выпивку, и пошло веселье! В Троне все прошло более-менее цивилизовано: похватали всех инородцев, надавали по шеям и в двадцать четыре часа выставили за границу Поланского княжества. А в маленьких городках, где своя рука – владыка, всякое было. Там, где семья Таго жила, нашелся один ярый поборник чистоты расы: такое творилось! – Рис сорвал травинку, и откинулся, глядя в небо. – К лекарю тому, ночью сердобольные соседи притащили мать Таго. После того, как гарнизонные солдаты и яснители у нее про мужа и сына допытывались, лекарь уже ничего не мог сделать. Как только она умерла, лекарь собрался и утек из города, куда глаза глядят. Отец Таго повернул обратно, оставил сына дедам и с друзьями помчался в город. – Рис выплюнул травинку и снова сел. – Яснителя повесили на собственных кишках, половину гарнизона – вырезали, но и сами они оставили свои головы для украшения крепостной стены. Такая вот история! Таго остался сиротой. Воспитывали его отцовы старики, но, долго не протянули. Тогда его Деда к себе взял, вроде как на побегушки. Он с ним всегда хорошо обращался – своих внуков не было.

Я Таго помню уже по школе. Такой был, диковатый всегда. Не сказать, что его дразнили, но случись какая ссора – всегда напомнят, что он полукровка. Тогда Иней, такое имя ему у нас дали, дрался. Дрался он насмерть. Конечно, против орка он мелковат, но силой духа он с детства превосходит всех нас. Если его сразу не прибивали до полусмерти, тогда обидчики с ревом от этого малька бегали. Я тогда самый младший в классе был, и тоже не задался ростом, а шутить всегда любил, ну и получал, конечно. Таго почему-то меня под опеку взял. Представляешь, уже в третьем классе, помню, чуть, кто мне кулаком погрозит, я сразу: «Таго скажу!» и боялись же! Такой у меня был патрон: на голову ниже, худой как тростинка, бледный! Мы с ним были «не разлей вода», он меня любил, и только со мной он смеялся. Я у него один друг, как был, так и есть, это у меня всегда много друзей-приятелей, правда настоящих только он да Янтарь».

– А почему же Янтарь его так не любит?

– Червец его знает! Да, и, правда, почему? Знаешь, никогда об этом не задумывался! Вот странно, привык что-ли? Давай подумаем вместе: вот Иней он яростный, в битве – он сама война, а Янтарь, он такой добрый, по-моему, он даже когда убивает – врагов своих жалеет. Поэтому у него и девчонок столько: он боится обидеть кого-нибудь. Хотя, не сказать, что он безвольный, нет, он упрямый даже. А вот Таго – один как перст.

– Странно, он же красивый, должен девушкам нравиться.

– А я урод, что-ли? – сказал Рис, переворачиваясь на живот и заглядывая мне в глаза.

Его грива иссиня-черным крылом покрыла спину. Я пропустила жесткие волосы сквозь пальцы.

– Нет, ты не урод, ты нахал!

– Доброго слова не дождешься! – притворно надулся орк.

– Давай дальше!

– Поцелуй меня! – он капризно надул губы. – Я маленький!

Я взяла его за уши и, крепко держа, поцеловала в щечку.

– Ладно, сойдет. Так вот Таго девчонки любили, причем их было много. Лет с пятнадцати его колотили почти каждый день, и вместе и по-отдельности, и я за него получал частенько. Вот тогда мы и научились с ним драться по-настоящему. Потом он влюбился без памяти, в одну, такую, красотку. Все у них там было, и тянулось это года три. Когда ему стало двадцать лет, это у нас совершеннолетие, он сделал ей предложение. И что же он услышал? Она сказала: «Я тебя, дорогой Таго, любила и люблю, но дети у меня будут только от настоящего орка». После этого, ему как отшептали. Конечно, было у него еще немало, да только, больше никого он в свое сердце не пускал. Отстранился: «хочешь быть со мной – будь, не хочешь – счастливо оставаться!». Он взялся за учебу и очень скоро поступил в Гильдию Целителей, окончил обучение и стал Целителем Дола, а потом и Главным Целителем. А Янтарь, в это время, никак не мог со своими пассиями разобраться: они его тягали в разные стороны, ничего делать не давали! Таго же был как скала, и так его помадили и этак – не ведется! Теперь, девчонки подросли и поумнели, никто теперь, кроме дурочек полных к нему не лезет, а дурочки ему не нужны вовсе. Конечно, природа требует свое, он даже со мной пару раз кое-куда ездил, но если мне веселые нравятся, где бы она не была, на улице, в порту, или в доме терпимости, то он исключительно к одиночкам ходит. Они, говорит, как я – клейменые и несчастные.

Мы помолчали немного. По прозрачному зимнему небу бежали редкие облака, а вокруг нас буйствовала зелень, это было так странно, что-то переворачивалось в сердце.

– Дурацкая жизнь такая! – сказала я. – У нас правильно говорят: «Не родись красивым, а родись счастливым!».

– Ну почему же, вот ты, например, и красивая, и вроде парни вокруг тебя такие, хоть меня возьми!

– Ой, Рис, не морочь мне голову! Я же как рса, которого, кстати, ты мне так и не показал!

– Ну, я могу еще пересмотреть свое решение… Все ошибаются.

– Нечего тут пересматривать, пересматривать тебе надо с Белкой.

– А, кстати, что она обо мне сказала?

– Сказала, что все о тебе знает, и что ты подаришь ей новое украшение, лучше прежнего.

– Так-таки и все? Много она о себе думает! Я не Янтарь, как мальчик за ней бегать!

– Ладно, посмотрим! Кишка у вас тонка – равняться с нами в этих делах! Чтобы крутить девчонками, надо быть веселым, как ты, и красивым, как твой Иней! Иди, ты мне ягоды обещал!

Мы набрали целый короб ягод, и плыли домой, пробираясь вдоль берега. Зеленое буйство снова уступило место снежным равнинам. Ветер был попутный, и Рис едва шевелил рулем, оглядывая белые земли. Вдруг он подпрыгнул, точно ужаленный:

– Ух, ты, кто это там?

На широком заснеженном лугу, что выходил прямо к брегу, кружили две фигуры. Это был поединок! Рис шустро причалил, и мы поползли по пологому склону, скрываясь среди невысоких кустов.

– Ба, да это же Таго и Лесник! Надо же, похоже, Лес решил преподать ему урок вежливости! Давай посмотрим!

Два воина кружили друг против друга, сжимая в руках боевые топоры. Периодически один из них атаковал, ветер доносил резкие выкрики и рычание.

– Не, на топорах Таго слаб против Леса, скоро он выдохнется!