Кронатокаль остановился, глядя на бурное море. Он снова переживал свое отчаянье. Когда он повернулся, глаза его казались подернутыми туманной дымкой.

– Конечно, они обманули нас. Как только информация была у них, они распрощались со мной. Они глумились над нами и говорили, что в этой вселенной достаточно своих богов! Ребята умерли на моих руках. Один за другим. Я сохранил их тела в том же хранилище для особо ценных образцов, которое спасло мне жизнь.

Некоторое время мы молча стояли на берегу. Я понимала, что никогда не постигну всей глубины переживаний такого существа.

– Наши бывшие союзники вырастили клонов. Закономерно, что преданный забвению Дом опять полон. Они бы хотели полностью уничтожить память о нас, но Дом сам зовет человека, пусть даже такого измученного, изуродованного, как теперь. Все-таки природа берет свое: люди возвращаются к своему прототипу. Твои способности своего рода атавизм, возвращение к предкам! – он усмехнулся. – Боюсь одного: когда таких как ты станет больше, Золотой Сети на всех не хватит. Тогда воздействие повторится. Если бы я мог восстановить связь с Родной Землей!

– Может колдуны с острова Верн могли бы помочь? Ведь у них есть космический корабль!

– Мара, ты думаешь, я не прыгал от счастья, когда корабль приземлился?! Я был первым их посетителем. Моя радость была напрасной. Для того чтобы им управлять необходимо несколько десятков человек с определенными пси-возможностями. Колдуны не могут этого сделать. Все управляющие системы нарочно недружественны Золотой Сети, а я не могу избавить их от нее. Они прозвали меня Бессильным Богом! Они правы: я ничего не могу! Я заперт здесь, и обречен бродить как призрак между своих могил!

– А если захватить корабль чужих? Они же прилетают сюда!

– Да, я знаю, – сказал Кронатокаль печально. – Я не только знаю это, я даже состою в соглашении с этими тварями. Когда Дом превратился в базу торговцев живым товаром, они сами нашли меня. Я же, как прожектор в темной ночи, для тех, кто видит ауру. Они ультимативно обязались взорвать планету, если я только попытаюсь напасть на их корабли. Я уверен, что так и будет, они не пожалеют ничего, лишь бы человек не стал прежним.

Мы снова пошли вдоль берега.

– Остается одна почти призрачная надежда, – сказал Кронатокаль, – на то, что вернется мой Мудрец. Если он только существует, он рано или поздно вернется на Дом. Он никогда не забудет места своего рождения. Я буду ждать. У меня впереди вечность!

– Вечность! – повторила я как эхо. – Хотела бы я знать как это: чувствовать впереди себя вечность?

Он остановился и заглянул мне в глаза.

– Маленький глупый человечек! Да ведь ты знаешь, как это! Ты же так молода, ты же еще не веришь в смерть, а веришь только в любовь. Это и есть ощущение Вечности!

Он отступил в сторону и его плащ колыхнулся перед моими глазами, открывая берег, усеянный огромными мокрыми валунами. На одном из них лицом к морю стоял человек. Бушующие волны, разбиваясь о камни, окатывали его с головы до ног, но он продолжал неподвижно стоять под сокрушительными ударами океана. Я узнала Таго.

– Когда я понадоблюсь, позови меня…, – прошелестело сзади.

Я обернулась, но увидела только тающую дымку на месте Бывшего Бога.

====== Часть 33 ======

– Таго!

Он обернулся и вдруг закрыл лицо руками. Очередная волна накрыла его. Я смотрела на него в нерешительности. Вода ручьями стекала по волосам и одежде, сбегая обратно в море. Балансируя по скользкому камню, я подошла ближе и дотронулась до его плеча. Таго отнял руки и порывисто прижал меня к себе.

– Мара, Мара, Мара! – заговорил он словно в горячке. Вечное Древо! Жива! – он отстранил меня, оглядывая беспокойно мечущимися, сверкающими глазами.

Словно слепой, он стал гладить мое лицо, плечи, волосы. И беспрерывно шептал:

– Древо славься, живая, живая! Что с тобой сделали? – на лице вдруг отразился ужас. – Что с тобой произошло? Где у тебя болит?

– Таго ничего не случилось, успокойся!

– Я, наверное, уже свихнулся! – он вдруг засмеялся истерическим смехом, а потом со стоном снова прижал меня к себе. – Мара, моя Мара, это не сон, не видение! Какое счастье! – он вдруг начал покрывать поцелуями мое лицо, голову, руки.

Волны окатывали нас, мы промокли до нитки, но все стояли, не в силах оторваться друг от друга даже на мгновение. Мы смеялись и плакали одновременно, лихорадочно шептали друг другу какие-то бессвязные глупости и целовались как сумасшедшие.