– Слушал-слышал, - кивнул граф, еле заметно поморщившись.
– Да только нос не задирай. Одно дело охотится на разбойников, и совсем другое - наше дело. Ни я со своими знаниями, не ты со своим прославленным искусство владения мечом этого голема бы не одолели. И перед Январь мы с тобой одинаково беспомощны.

– Знания?
– фыркнул десятник.
– Хорошее же оружие ты выбрал себе в этом сражении. Нет, парень, брал бы ты эту леди-в-бантиках и тащился бы в свою глубинку. Только мешать будете.

– Тем не менее никому до меня не удалось найти Марта, - закипая, процедил граф.
– Уймись, ты ходишь по очень тонкому льду моего терпения.

– Хитро дело было найти, - махнул рукой Карл.
– Дорога здесь одна - прямая. А то, что открывается дверь...

Договорить он не успел. Аластр - будучи почти на голову выше - схватил парня за грудки и притянул к себе:

– Я не славлюсь терпением, - прошипел он в лицо парню.
– Так что заткнись, парень. Просто заткнись, пока я еще окончательно не разозлился. У тебя есть острый меч и тугой лук, но руки, держащие их коротки. Пусть у тебя могло создастся впечатление, что меня ненавидит весь свет, но поверь мне - это не так. И у меня есть союзники, которые могут запросто поймать за руку незадачливого охотника на разбойников на каком-нибудь пустячном преступлении и скинуть с тепленького пьедестала почета.

Карл на это только улыбнулся Аластру в лицо. Граф уже хотел стукнуть его. Позабыв обо всей своей усталости, но передумал. Отпустил воротник зимней военной формы, поморщился, будто держал в руках какую-то дрянь и глянул на постамент. Среди застывших потеков кристалла - что это за материал был Аластр так и не смог выяснить - сидела Леда. Справа от нее, прижимаясь к ее боку, лежал черный пес. Но это было не важно. Потому что слева, положив ей голову на колени, примостился так и не пришедший в себя Март. И Аластра то, как девушка перебирает рыжие короткие волосы, выводило из себя.

– Может, все же отправим ее домой?
– спросил Карл.
– Баба с возу, как говорится...

– Не получится, - покачал головой Аластр.
– И сам хотел бы, да не получится. Медальон у нее на шее принадлежит Марту, но не снимается. Без него, боюсь, далеко мы не уедем.

– Погодь, а может срезать?
– вытащил нож десятник.
– Это же золото, оно мягкое. Раз-раз и все.

– Ты меня за идиота считаешь?
– приподнял бровь Аластр.
– Знаешь, сколько людей его носило? И ни один снять не смог до самой смерти.

– Так убьем ее и дело с концами, - Карл сказал это так, будто собирался вынести мусор.
– Судя по ее платью, умом она не отличается. Ну да, красивая, но для дела...

– Еще слово, и я тебя на месте убью, а потом скажу всем, что тебя голем пришиб, - зашипел на него Аластр.
– Я эту девушку уже спасал от смерти черт знает сколько раз. Только тронь ее, и тебе придет крышка.

– Какие мы злые, - ухмыльнулся Карл.
– Неужто так хороша в постели?

И, наконец дав волю эмоциям, Аластр развернулся и все же дал ему - от всей души - по морде кулаком.

Леду откровенно смешил вид этого потрепанного паренька, с которым подрался граф. Она недоумевала, с чего вдруг Аластр набросился на него с кулаками. Впрочем, десятнику досталось не сильно - он отделался большим фонарем под глазом, который спустя пару часов, как бы парень не прикладывал к нему снег, утвердил свои права на его лицо. Больше графа ее беспокоил только Март.

Бог спал почти мертвым сном. Сердце у него билось, дыхание было ровным, но в остальном Март не подавал совершенно никаких признаков жизни. Видно он так измотался, что не мог и пальцем теперь пошевелить. С другой стороны это было прекрасной возможностью его получше разглядеть, чем Леда и занималась. Высоченный, худощавый, угловатый и весь, весь в канапушках бог выглядел уже не таким таинственно красивым, как в кристалле. Желтоватые зубы, торчащие уши и длинный любопытный нос чуть портили общую картину. Теперь Леда уже не сказала бы, что он «божественно красив». Скорее Март был ярок и, что греха таить, хорош на любителя.

А еще от него исходил жар, вовсе не похожий на тепло человеческого тела. Это не походило даже на поднявшуюся температуру. Он был просто горячим.

– Пора двигаться дальше, - сказал подошедший к ней все еще злой и чуть встрепанный Аластр.
– Мы едем королю. Вадгрим нас ждет.

– К королю?
– забеспокоилась Леда.
– У него не будет проблем из-за нашего приезда?

– Могут быть, и я не раз ему об этом говорил, - нахмурился Аластр.
– Однако наше неугомонное величество хочет обсудит какие-то очень важные дела с нами и еще несколькими союзниками, которые прибудут в замок герцога Лока. Он сам хочется удостовериться в том, что мы вернули марта к жизни. А если уж Вадгрим чего-то хочет, то он это получает. Так что, как бы я не хотел отправить тебя домой, в безопасность, придется тебе ехать с нами. По крайней мере до тех пор, пока Март не очнется и не заберет у тебя медальон.

Леда тяжело вздохнула. Она так надеялась, что после этой-то заварушки она наконец освободится от опостылевшего ей золотого украшения, но медальон все еще висел на ее шее и не хотел сниматься. Чуть помедлив, девушка спросила осторожно:

– Аластр... а почему вы подрались с тем парнем?

– Неважно, - поморщился граф.
– Это Карл. Может, слухи о нем до тебя доходили?

– Доходили, - кивнула Леда.
– Охотник на разбойников.

О Карле Латена - редкостная любительница собирать и разносить слухи - одно время все уши Леде прожужжала. Иногда жертвеннице казалось даже, что ее подружка была в него заочно влюблена. Карл под знаменами главной противницы разбойников Апрель истребил почти всех лихих людей на севере страны. Это не нравилось жрецам Январь - так как делалось не под флагом с белым медведем, это не нравилось разбойникам и людям, получавшим от них выгоду, однако это весьма нравилось королю. К тому же по слухам Карл далеко не метил - ему не сдались ни почести, ни награды, он просто собрал себе команду умелых лихих парней и стал своего рода бандитом на королевской службе. А уж о его мастерстве владения мечом ходили легенды. И это при всем при том, что ему едва исполнилось двадцать.