– Ты что ли, - удивился Егорша.

Старичок осторожно обошел парня, и пустился было бежать, но Егорша ловко ухватил его за полу кафтанчика.

– Пусти, пусти, - отбивался старичок, - сила у тебя глупая, порвешь кафтан.

– Э, нет, не отпущу, пока не признаешься, куда мальцов сманил.

– Каких мальцов, грубиянов этих.

– Не грубиянов, а Власика и Протасика.

– Их уму-разуму учить надо, пока не поздно, - буркнул старичок.

– А ну, веди меня сейчас же к мальчишкам!

– Ох, ох, напужал, прямо как осинка трясусь, - насмешливо сказал старичок, его глаза с желтинкой вспыхнули, и вдруг старичок пропал, а Егорша держал колючую ветку терновника.

– До крови оцарапался, - воскликнул парень, - дедок - то кустом обернулся. И чего только в мире не бывает. Живешь в своей деревне и думаешь, как везде просто, а ступишь шаг в сторону, сразу чудес насмотришься.

Егорша задумался: что же делать, куда идти?

– Читать умеешь, на камне все написано, - послышался знакомый голос.

Егорша вздрогнул, обернулся, но старичка нигде не было, лишь ветки терновника качнул ветер.

– Дай- ка получше прочитаю, что здесь написано. Так, направо пойдешь, налево, прямо. А пойду я туда, где потерю свою отыщу - решил парень и двинулся по дороге. Дорога скоро превратилась в тропочку, она петляла, перебегала с бугорка на пригорок, спустилась к речке, через которую было переброшено узкое бревно и, наконец, привела в деревню. Дома здесь стояли добротные, крепкие, но видать буря озорничала в деревне, и теперь мужики чинили крыши, поправляли плетни, навешивали оторванные ставенки. Деревья буря повалила странно, не выворачивала с корнем, как обычно бывает, и не обламывала сучья, а будто топором под корень рубила. Егорша стукнул в окошко одного дома, чтобы попроситься переночевать.

– Мы бы тебя впустили, - сказала хозяйка, - странника грех не приветить, но ступай ты лучше к нерадивой Матрене, может, поможешь ей в беде. Мы всей деревней голову ломали, как Матрену выручить, а ты человек пришлый, глядишь, наведешь на ум. А где Матрена живет, сам догадаешься, - хозяйка вздохнула.

Егорша пошел вдоль деревни и увидел избу. Плетень перед ней плел кто - то криворукий, потому что колья клонились в стороны, натыкались друг на друга. Лоза была наверчена как зря, где густо, а где пусто. Изба стояла как баба, ухватившаяся за больной бок. Окошки перекошены, ставни повисли на одной петле, узор на них был не завитушками, а грубо вырезанными углами, скособоченная дверь едва закрывалась, солома на крыше была наброшена так небрежно, что сползла с угла, оголив жерди.

– Да, мимо избы нерадивой Матрены точно не пройдешь, - почесал в затылке Егорша, - это ж постараться надо так свое жилище изуродовать.

Егорша стукнул в дверь осторожно, но та все же слетела с петель, едва не ударив парня по носу. В избе было тихо, лишь слышалось какое-то хлюпанье.

– Хозяева, - крикнул парень, - дома вы, нет ли.

– Добрый человек заходи, злой мимо иди,- послышался плаксивый бабий голос.

Егорша переступил порог и замер в удивлении.

– Какая злая сила у вас тут хозяйничала?
– ахнул парень.

– Вот, сидим, и встать не можем, - дребезжащим голосом возвестил хозяин. На лавке, рядом с толстой неопрятной бабой сидел мужичок. Баба держала на коленях ребенка, завернутого в мужнин кафтан. Ребенок сладко посапывал, перевернутая люлька валялась на полу, щедро засыпанном соломой, куриными перьями и нечесаной волной.

– Да вы ж дитя заморозите, - чего печку не затопили, на улице холодно, руки прихватывает, - возмутился Егорша.

– Печку, говоришь, затопить, - плаксиво заговорила баба, - а где она печка-то, вся разворочена.

Егорша огляделся и понял, что по деревне гуляли только отголоски бури, хозяйничала она в избе. Стол был перевернут, горшки и плошки перебиты, пол взрыт, будто его кто хотел вспахать, дрова раскиданы. Сквозь не закрытый соломой угол крыши Егорша увидел серое посмурневшее небо, и скоро легкий снег посыпался в избу. Баба поежилась и тесней прижалась к мужу.

Егорша подошел к малышу. Он спал раскрасневшись.

– Не зря тебя в деревне нерадивой Матреной называют, - усмехнулся парень, - печка развалилась, съестным и не пахнет.

– И не пахнет, - жалобно повторил хозяин и глубоко со всхлипом вздохнул.

– Глаз у тебя что ли нету, - обозлилась Матрена, - видишь, сижу. Соседка обещала, если за весь день с лавку не поднимусь, вечером похлебки принести. Слышь, милок, сходи за водой, горло пересохло.

– Да, чудные дела у вас в деревне творятся, - повертел головой Егорша, - а ведра-то где?

– А нету, побили их, с ковшиком сходи. Бабы весь день у колодца толкутся, нальют водицы в ковшик.

Когда Егорша принес воды, Матрена с жадностью ухватила ковш и начала пить большими глотками.