Одна фея, особенно радостно летала вокруг головы Питера, приземляясь на него, и взволнованно болтала, что для Джеймса звучало просто как бешеный звон колокольчиков. Он не говорил на фейском языке, но сейчас очень хотел бы этого.

– Джеймс, это моя фея.

Она скользнула к нему, остановившись перед его лицом и осматривая его беглым взглядом, а Джеймс широко улыбнулся, отчаянно желая, чтобы она осталась. Но она поспешно вернулась дальше беспокоиться о Питере, который, казалось, очень наслаждался всем этим вниманием. Он лучезарно улыбнулся, и его волшебные создания засияли так, какими их Джеймс ещё никогда не видел.

Затем между деревьями раздался грохот. Джеймс инстинктивно отпрянул назад, не привыкший к темноте, волшебным деревьям, и вещам, грохочущими в них по кругу. Питер снова сымитировал крик ворона и взмыл высоко в воздух прямо за своей феей, затем снова опустился вниз, как раз тогда, когда группа мальчишек выстроилась перед ними.

– Питер!
– воскликнули они одновременно.
– Ты вернулся!

– Точно.

Они были очень неуклюжи и просто толпились вокруг, каждый пытаясь дотянуться до Питера первым. Питер улыбнулся одним уголком рта, но очень быстро чрезвычайно посерьёзнел, принимая в воздухе стойку сержанта:

– Мальчишки! Пооостроились!

Ребята встали в линию перед Питером, все стояли совершенно неподвижно. Джеймс прикусил губу, неловко стоя там, и не совсем уверен, что делать с самим собой. Питер заложил руки за спину и прохаживался взад и вперед перед строем, внимательно осматривая каждого мальчика. Джеймс не имел ни малейшего представления зачем. Он подозревал, что ни Питер, ни кто-либо из мальчишек тоже не знали этого.

– Потерявшиеся Мальчишки, у нас есть новобранец. Это Джеймс Крюк, Потерявшийся Мальчик, которого я нашел в Кенсингтоне.

Услышав титул, Джеймс нахмурился. Он думал, что совершенно ясно дал понять, что он был больше «Мальчишкой на Выходных», чем «Потерявшимся», но он решил не напоминать об этом.

– Он старый!
– крикнул самый маленький мальчик.

Питер обернулся к нему и посмотрел в лицо. Этого было достаточно, чтобы почти тотчас же заставить его замолчать:

– Теперь кричите!

Первый на очереди был высокий, застенчивый, немногим на дюйм выше Питера.

– Биббл!
– крикнул он.

Следующий, он мог бы быть близнецом Биббла, но казался короче его, потому что горбился, крикнул:

– Боббл!

Следующий:

– Чуточка!

Джеймс подумал, что имя этого мальчика было ироничным, поскольку в нём не было ничего небольшого.

Следующий, весь покрытый огромным количеством веснушек, закричал:

– Симпкинс!

И последний, тот малыш, сделавший замечание по поводу возраста Джеймса:

– Шалун!

Джеймс стоял там, моргая, и не имея ни малейшего понятия о том, что сейчас произошло. Это звучало для него так, как будто мальчишки просто выкрикнули первые попавшиеся бредовые слова, которые пришли им в голову.

– Ну?
– сказал Питер, повернувшись к Джеймсу и сложив руки на груди.

– Что ну?

– Что значит «что»?
– Питер сузил глаза.

Джеймс протянул руки в воздух:

– Что я должен делать?

Питер покачал головой и уставился в землю:

– Как я уже говорил, вы Потерянные Мальчики... Маловато мозгов у многих из вас. Встань в ряд к остальным. Когда я скажу - «Кричи!», ты крикнешь.

Джеймс сделал так, как было велено, но это очень смущало, потому что у него не было ни малейшего понятия о том, что он должен был сказать, когда прозвучит «Кричи». Это смущение усилилось, когда он понял, что ему придется стоять впереди всех, поскольку был выше Потерянных Мальчишек (хотя догадывался, что Биббл был немного старше, но все же). Он занял свое место, и Питер крикнул:

– Кричи!

Джеймс заёрзал и посмотрел на мальчишек, а затем снова на Питера и сказал первый бессмысленный наборов слогов, который пришёл ему в голову:

– Буфин!

Всю компанию распирал приступ смеха, но они тут же прекратили, завидев гневный взгляд на лице Питера. Он очень близко подошёл к Джеймсу и состроил такую гримасу, что стал похож на собственную карикатуру.

– Что ты сказал, Джеймс Крюк?
– прошипел он.

Джеймс моргнул и отшатнулся. Он никогда не видел Питера таким, с малиновым лицом и настолько сильно суженными глазами. Он никогда не видел Питера в каком-либо другом состоянии, кроме радостного.

Питер медленно приближался к нему, и от этого на затылке волосы становились дыбом.

– Я не был уверен, что должен был сказать.
– Джеймс смотрел на землю, сосредоточившись на дыхании, и запрещая сердцу останавливаться.

Питер закатил глаза:

– Дураки все вы! Когда я говорю: «Кричи», ты скажешь своё имя. Никакой чепухи вроде «Буфин» в моих рядах.

Джеймс сделал глубокий вдох и ощутил привкус ванили на языке. Он старался казаться выше и ровнее перед ходящим взад и вперёд Питером. Затем тот повернулся в сторону мальчишек: