– Все умеют летать, Джеймс!

Питер скрестил руки на груди и облокотился на сплетённые ветви дерева.

– Но я не умею!

Питер покачал головой и возвёл глаза к небу.

– Вы – Потерянные мальчики – ничего не можете сделать сами. Никакой сообразительности, ни у одного.

Джеймс хотел сказать, что он не Потерянный мальчик, но решил, что лучше промолчать. Он был слишком занят, наблюдая за Питером, чтобы ввязываться в спор. А Питер тем временем подлетел к верхушке ближайшего дерева и что-то прошептал в ветви. Из них вылетел маленький огонёк и полетел к Джеймсу, который просто стоял, потому что не знал, что ещё делать. Этот огонёк, конечно же, оказался феей, которая подпрыгивала над Джеймсом в воздухе, и с её крыльев на голову мальчика упало немного волшебной пыли. Джеймс чихнул.

«Интересно, а может ли быть аллергия на волшебную пыль? Нет, дурацкий вопрос».

Джеймс решил не произносить его вслух.

– И что теперь? – спросил Джеймс, стоя по стойке «смирно». – Теперь подумай о самом счастливом событии в твоей жизни. Затем разбегись и просто взлети в небо.

– И всё?

– И всё. Любой на такое способен.

Джеймс скривился и оперся подбородком о скрещенные руки, из всех сил стараясь найти в мыслях счастливое воспоминание. И не просто счастливое, а самое счастливое. Он ни в коем случае не хотел разочаровывать Питера. И тут в памяти всплыло лицо. Лицо отца, вернувшегося из плавания. Усталое, заросшее щетиной, но улыбающееся, с расходящимися от уголков глаз морщинками. Низкий баритон, рассказывающий о приключениях на море, убаюкивал Джеймса. А затем, как само собой разумеющееся, Джеймс осознал, что висит прямо напротив верхушки дерева.

Джеймс просиял:

– Мне даже не пришлось брать разбег!

– Действительно, не пришлось.

Питер поджал губы и пожал плечами:

– Как и мне, конечно же.

Джеймс вздёрнул бровь, но в итоге решил проигнорировать это довольноглупое уточнение. Он был слишком рад своему новообретённому умению.

– А теперь – за мной! – прокричал Питер, с треском вырываясь вверх через ветви деревьев.

Джеймс быстро и довольно неумело полетел за ним. Его не надо было подгонять. Он жутко боялся отстать где-нибудь посреди Атлантики или любого другого океана волшебной страны, над которыми они будут пролетать, поэтому неотрывно следовал за Питером, уверенный, что хоть так ему не грозит потеряться.

Джеймс был тенью, следовавшей прямо за Питером. Он улыбался, несмотря на страх, наслаждаясь волнующим ощущением обволакивающего его тело воздуха и невесомости, влекущей его вверх, к небу.

Казалось, полёт занял вечность, а может, так оно и было. Как маленькие пташки, они летели сперва над Лондоном, а затем над местами, которые Джеймс не мог опознать. Местами, наполненными цветами и всполохами света, местами, заставляющими его то чувствовать, что он вот-вот упадёт, то ощущать, будто пробирается сквозь мокрые пески. А вот Питеру это всё было не в новинку. Он нырял и выныривал из облаков, огибал вершины гор и бог знает чего ещё, будто постоянно только это и делал. Скорей всего, так оно и было.

Время от времени Джеймс начинал уставать, но в эти моменты либо его обволакивало облако, либо Питер тряс его за плечо, и он становился бодрее. Его лёгкие горели, а руки и ноги, казалось, отвалятся, хотя он ими и не сильно махал, когда Питер вдруг остановился и издал радостный возглас.

Джеймс остановился прямо позади Питера, ведь это было единственным, что он мог сделать, и кинул взгляд вниз. От удивления у него открылся рот, а глаза вылезли на лоб. Там, в сотнях футов под ним, простирались огромные джунгли, в которых кипела жизнь, и то тут, то там виднелись оазисы. На краю леса бал залив, переходящий в бирюзовое море, а на его волнах качался большой, устрашающего вида пиратский корабль. С такой высоты Джеймс еле мог его разглядеть, но при одном взгляде на корабль что-то защемило в груди.

– Это... Это... Это она?!

– Да, Джеймс. Это она. Это Нетландия.

Джеймсу пришло на ум, что приземление при ночных полётах ещё не было тем, в чём преуспел, поэтому он прицепился к Питеру во время снижения. Его руки и ноги дрожали, когда они спускались на землю, это странное ощущение головокружения заставляло его желудок кувыркаться от ужаса и волнения одновременно. Спустя минуту, ребята легко приземлились на почву гигантского, мерцающего леса Нетландии.

Джеймс пытался скрыть свои широко открытые глаза и неистовое мотание головой, но понял, что хочет смотреть всюду сразу. На деревья, чьи листья были всеми видами постоянно меняющихся оттенков фиолетового, розового и синего. На небо, настолько глубокое и темное, что тысячи звезд выделялись ярким блеском. На луны, три из которых он мог различить. Воздух здесь был настолько лёгким, что ему казалось, будто его тело могло воспарить вверх, если бы он отвлёкся, и мог поклясться, что чувствовал вкус воздуха на своём языке. Слабый оттенок ванили и веянье имбирного печенья. Он с любопытством облизал губы.

– Я думаю, Потерявшиеся Мальчики появятся с минуты на минуту, - сказал Питер.

Джеймс встал прямо и отряхнулся, демонстрируя манеры, которыми гордилась бы его мать, не обращая больше внимания на воздух вокруг него.

Питер странно посмотрел на Джеймса и сложил руки рупором у рта, имитируя крик ворона, который эхом отозвался среди деревьев. Казалось, будто в этот самый момент вся Нетландия оживилась. Треск и грохот доносились от стволов деревьев, а завывания и чириканье сменили тишину ночи. Листья трепетали и шелестели, неистово меняя цвет с пурпурного на золотой, зелёный, розовый, будто бы были настолько взволнованны, что не могли решить, каким сезоном хотят быть, и всё вокруг них засияло, когда феи спустились с верхушек деревьев, чтобы порхать вокруг Питера. Джеймс подумал, что никогда не видел ничего прекраснее в своей жизни.