– Ну, конечно - ответил Пэн.
– Это же Нетландия. Я не могу проиграть.

Лицо Джеймса помрачнело, и он злобно посмотрел на Пэна исподлобья. Затем поманил указательным пальцем к себе.

После этого на Испанском Мэйне началась суматоха. Несколько Потерянных, в которых он узнал Шалуна, Биббла и Боббла, вытащили свои крохотные мечи и с воплями кинулись в драку. В животе у Джеймса все сжалось, но он решительно это проигнорировал.

Пираты давали отпор, только и слышно было звон и скрежет мечей да хриплые крики дерущихся. И хотя сердце Джеймса тянулось к старым друзьям, он старался не обращать внимания на мальчишек, Потерянных, или как их там. У него была цель поважнее.

Кровожадный ребенок скакал туда-сюда, с трапа на воронье гнездо, и обратно на корабль, совершая до невозможного быстрые прыжки. Джеймс едва мог уследить за ним.

– Эй, я здесь, наверху, старик!
– смеялся Питер.

Джеймс обернулся на звук голоса.

– Оо, слишком медленно. Я теперь здесь.

Джеймс вертелся по кругу, чувствуя себя глупцом. Питер откровенно насмехался над ним и со злости Джеймс выкрикнул:

– Выходи и сражайся, как мужчина, мальчишка!

Питер остановился на середине полета, так что Джеймс мог, наконец, сфокусироваться на нем.

– Глупый пират, - сплюнул тот.
– Я ничего не делаю, как мужчина!

Тут Джеймс заметил, что находится недалеко от своей каюты, и попятился назад по направлению к ней, попутно загоняя занозы в спину. Он не боялся Питера, но знал, что тот последует за ним. Этот ребенок был непоседлив, и терпение не было чертой его характера.

Питер полетел за ним, выставив кинжал, но Джеймс в ответ, резко выпрямился и ударил своим мечом по его лезвию, с такой силой, которой тот не ожидал. По инерции Питер отлетел наземь, но, кувыркнувшись, он легко встал в стойку, да так умело, как будто уже делал это раньше.

– Я перед тобой, Капитан Джеймс Крюк - язвительно бросил он, слова звучали как насмешка.

– Вижу.

Питер сжал кулаки.

– А ну, попробуй распотрошить меня снова.

– Уверяю, тебе это совсем не понравится, - ответил Джеймс, надменно улыбаясь.

– Ха! Насколько я помню, ты вообще не способен что-либо сделать мне.

Взгляд Джеймса скользнул по груди Питера - не осталось даже шрама.

Вот же, гаденыш.

– Обещаю, в следующий раз тебе так не свезет.

Глаза Питера сверкнули, оба начали обходить друг друга. Вокруг разносились крики, но Джеймс словно ничего не слышал. Он едва замечал окружающих, полностью сосредоточившись на Питере и его клинке. Сделал шаг навстречу, но Питер взлетел, затем снова опустился на палубу. А когда, взлетев, Питер попытался атаковать, Джеймс направил меч ему в сердце.

– Я вижу, ты поупражнялся с мечом, старик.

– Несомненно.

– Но ты по-прежнему меня боишься, - скривился Питер, ухмыляясь.

– И с чего ты это взял?
– сердце Джеймса билось о грудную клетку, в такт раскатам грома, признавая правоту Питера. Но на лице не дрогнул ни один мускул, вопреки ощущаемому ужасу.

– А с того, что каждый раз, когда я так смотрю на тебя, ты отступаешь! Противный старый пират. Храбрец уже давно бы рассек меня.

Пальцы Джеймса сильнее сжали меч.

– А умник твоего возраста держал бы рот на замке и не провоцировал взрослого.

Высокомерие, что отражалось на лице Питера, разозлило капитана, и, не сдержавшись, он сделал выпад. Тот поднял брови, широко улыбнулся и задержал удар своим клинком. Джеймс надавил на меч, используя всю тяжесть своего тела, и выдохнул Питеру в лицо:

– Я могу убить тебя прямо сейчас, Пэн.

– Давай, сделай это, - прошипел Питер и оттолкнул его. И они снова начали кружить друг напротив друга.

– Я могу годами это делать - похвастался Пэн.

– Мне не впервой.

Питер делал выпады, но Джеймс легко отражал удары, снова и снова. Тогда Пэн, зажав в зубах нож, устремился вверх и приземлился на палубу позади него, одновременно ударив его в спину. Джеймс упал на четвереньки, поскользнувшись на чьей-то луже крови, однако быстро перевернулся и выставил меч. Быть поверженным было неприятно, но удобнее было видеть Питера перед собой, а не позади.

Питер навалился, нанося удары такой силы, что дух перехватывало. Для подростка он оказался слишком сильным. На какую-то минуту они сцепились, катаясь по полу. Затем Джеймс, получив очередной удар в плечо, ударил в ответ его в пах, что было довольно подло, и ухватил за горло.

Не ослабляя хватки, он вдруг замер и прислушался. Доносился странный звук, тик-так, тик-так, тик-так, похожий на тот, что он слышал у крокодила ранее. Нехотя, он инстинктивно повернул голову в сторону звука.

Как вдруг почувствовал жесточайшую боль в запястье, словно кто-то приложился кувалдой. Тик-так мгновенно был забыт, он обернулся и закричал. Там где только что была рука, теперь была изуродованная плоть. Кость, мышечная ткань, сухожилия, все было в клочьях.

С дьявольской улыбкой на лице Пэн взмыл в небо, унося с собой часть его руки. Джеймс побледнел, вдохнул воздуха, и издал оглушительный вопль. Он знал наверняка, что реальная боль еще не пришла, как и осознание действительности. И не мог поверить, даже если бы захотел, что рука, которую Пэн держал, была его собственная.