Джеймс окинул взглядом крюк.

– Да уж, действительно.

Ее волосы задели его лицо, когда она наклонилась разглядеть крюк поближе. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, задерживая воздух в легких. Это всегда причиняло ему сладкую боль, когда она касалась его.

– Болит?

– Вообще-то нет. Уже нет. Я, правда, ничего не чувствую.

Она дотронулась до стали, рука дрогнула, и Джеймс это заметил.

– Ты его не чувствуешь?

Он покачал головой.

– Нет.

– А так?
– Тигровая Лилия коснулась его запястья.

Тень недовольства промелькнула на его лице, но быстро исчезла. Он почувствовал, как пульс на ее руке бьется в такт его.

– Да, - прозвучал ответ. По телу пробежала легкая дрожь, в момент, когда она провела ногтями по его руке.

– А здесь. Чувствуешь меня здесь?

Ее рука уже касалась его груди, дыхание Джеймса участилось и стало отрывистым. Тигровая Лилия также странно дышала, на щеках вспыхнул легкий румянец, он ощутил даже, как сильно бьется ее сердце.

– Да, - прошептал Джеймс.

– И здесь?
– Тигровая Лилия остановилась, когда их лица почти соприкасались.

Джеймс посмотрел в ее глаза - большие, отражающие немой вопрос, но также и страх.

Она боялась его? Или того, что он не ответит на взаимность?

В комнате стояла полнейшая тишина, Тигровая Лилия застыла в ожидании, а Джеймс все еще колебался. Затем, не сдерживая больше себя, а мечтал он об этом вечность, он притянул ее рукой к себе, чтобы слиться в жарком страстном поцелуе.

Она была как нектар, и он хотел испить его до дна своим поцелуем, чувствуя ее каждой частичкой своего тела. Тигровая Лилия запустила руку в его волосы, и тут он растворился в запахе ее волос, вкусе ее поцелуя и прикосновении к ее коже.

Но это закончилось раньше, чем Джеймсу хотелось бы - Тигровая Лилия внезапно дернулась. Он сдвинул брови, в отчаянии пытаясь удержать ее, но та вскрикнула и оттолкнула его сильнее.

– Тигровая Лилия...

И вдруг Джеймс увидел, что его крюк вонзился ей в плечо, и с раны уже капает кровь, и в ужасе отпрянул. Он быстро его вытащил и вскочил, чтобы оторвать полоску ткани с одной из его рубашек для перевязки. Тигровая Лилия схватилась за плечо, крупные капли крови стекали по пальцам и падали ей на ноги, вторая рука сжимала его покрывало. Дыхание было прерывистым, и она с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. Для Джеймса это был словно удар под дых.

Когда он приложил ткань к ее ране, она сморщилась, это снова причинило ему боль.

– Тигровая Лилия, прости. Я не хотел.

– Я.. я знаю - сдавленно прошептала она сквозь зубы.

– Я потерял контроль. Прости. Мне так жаль.

Джеймс был вне себя. Остервенело вытирая кровь с ее руки и пола, он, в который раз, пожелал, чтобы рука снова была на месте. Он коснулся ее щеки левой рукой, в отчаянии пытаясь разглядеть в ее глазах хоть намек на прощение. Но увидел лишь боль, слезы и гримасу сосредоточенности на дыхании.

– Я клянусь, я не хотел.

Она помахала головой, пытаясь высушить слезы.

– Я знаю.

– Тигровая Лилия, прости.

– Джеймс - она положила руку на его плечо. Тот нехотя посмотрел на нее, с болью в глазах.
– Я знаю.

Она встала с кровати.

Волна беспокойства накрыла его.

– Ты уходишь?

– Мне нужно перевязать рану, - ее голос все еще дрожал, а ткань на руке уже стала красной.

– Подожди. Я попрошу Сми посмотреть. Пожалуйста.

– Нет - она решительно махнула головой.
– Я возвращаюсь домой. У тебя здесь нет лекаря.

– Тогда позволь мне пойти с тобой - попросил он, хватая ее за руку.

Она выдернула ее обратно.

– Я в порядке, Джеймс. Дай мне уйти.

Он опустил руку.

– Да. Конечно. Иди, - он замолчал, вина, волнение и сожаление затуманили разум.

Тигровая Лилия выскользнула из комнаты, а Джеймс в раздумьях опустился на кровать. Она поцеловала его. Была полностью в его руках, а он все испортил. Наверное, она ненавидит его теперь. Да кто бы не возненавидел, получив удар в спину ни за что? Джеймс вскочил с кровати, сердито взвыв, и хватая себя за волосы. Но затем взял себя в руки и застыл, приняв вид холодного безразличия.

Проклятый крюк. Это Пэн во всем виноват. Тигровая Лилия может больше не прийти, и все из-за Пэна. Теперь для капитана сидеть и ждать, пока мальчишка снова заявится, было недостаточно. Он вскормит самые худшие черты своего характера и станет по-настоящему капитаном пиратского судна. Разыщет Пэна и вскроет его этим самым крюком. И кто тогда будет проклятым?

Джеймс вышел в холодные сумерки, окидывая взглядом каждого, кто проходил мимо. Наконец, Сми вопросительно остановился перед ним,