– Не желаете ли отдать свой корабль!?

Крюк все же решил у него спросить, считая это хорошими манерами.

– Не желаю - прошипел капитан.

– Тем хуже для вас, потому что я намерен забрать его.

В груди противника что-то заклокотало, и он с криком бросился на Крюка, размахивая громадным мечом. Тот лишь улыбнулся, выступил навстречу и скрестил с ним свой меч, довольный, что может управляться левой рукой. Лезвия звенели снова и снова, пока Крюк не махнул своей блестящей железкой. Это было не так легко, как он предполагал, ее вес потянул его вниз по инерции, где она благополучно застряла в досках. Крюк дернул раз, другой, третий. От усилий его глаза расширились, пульс зашкаливал, пот выступил на лбу. Он дернул еще сильнее, отчаяние уже полностью охватило его. Тот капитан уже бежал на него, и тут Крюк наконец-то освободился, как раз за секунду до удара.

И так вышло, что выдергивая свой крюк, он ненароком черкнул по шее противника. Кровь брызнула во все стороны из артерии, маленькие капельки усеяли лицо Крюка. Он сморщился, и сделал шаг назад, вытирая их с себя. Не моргнув и глазом, он тут же притворился, что удар был умышленным.

Он был само спокойствие, безразличный к жуткому убийству, по крайней мере, так он себя убеждал. Хотя в реальности внутри назревало мгновенное и глубокое раскаяние, что проявлялось в отвратительном ощущении тошноты в желудке. Но снаружи он выглядел как бездушный капитан. Он стал над поверженным врагом и закричал на весь корабль:

– Эй, народ!

Потасовка затихла.

– Корабль наш!

Несколько грязных мужиков, оставленных в покое его командой, стояли, растерянно моргая, другие сидели с опущенными головами, уставшие и окровавленные. Товарищи Крюка радостно воскликнули и разбежались грабить корабль, хватая золото, оружие и драгоценные камни всех цветов, которые только можно представить.

– Вы!
– обратился он к выжившим.
– Вы переплывете море на этом жалком корыте, и расскажете всем про меня.

– Как тебя зовут?
– в ярости спросил один коротышка. Он был бледен и весь в крови.

– Меня зовут Капитан Крюк.

Крюк гордо поднял голову, как вдруг услышал странный звук, снова этот тик-так, тик-так, тик-так. Он не слышал его с тех пор, как Пэн скормил его руку крокодилу. Подошел к краю корабля, сердце выскакивало из груди, пульс бился в ушах, и наконец, он перестал уже различать, где стук его сердца, а где часов. Крюк тотчас же отступил назад, пробираясь к середине палубы, рука дрожала и он крепко зажал полу камзола. Там, внизу, он увидел лишь тень и глаза, выглядывающие из-под воды.

Те глаза, холодные, голодные глаза, казалось, смотрели прямо на него, выпрашивая еще один кусок. Он сглотнул, хотя мог поклясться, что весь его рот был покрыт пылью. Дрожа, он развернулся, чтобы покинуть этот корабль, вернуться на безопасный Испанский Мэйн. Добежав до своей каюты, он прислонился к двери и закрыл глаза, пытаясь забыть увиденное. Его команда последовала за ним, неся в руках награбленные сокровища.

Один из членов его команды, Крюк не знал кто, медленно уводил его корабль от вражеского судна, и Крюк повернул ручку на двери его каюты, так как ему отчаянно было необходимо очутиться в своей каюте, в своей постели, под одеялами.

Но, когда он приблизился к своей постели, не раньше, чем он успел сесть и снять свои сапоги, он услышал сильный стук в дверь. Не обратив на него внимание, снял шляпу с курткой. Стук раздался опять, и тьма залила лицо Джеймса.

– Войдите, сказал он, понизив голос.

Старки вошел в каюту, и Крюк нахмурился.

– Капитан.

– Старки, - сказал Крюк, даже не пытаясь скрыть свою неприязнь из-за появления другого человека.

Старки не выглядел испуганным, или даже смущенным. Крюку стало немного не по себе от его взгляда. Однако он выпятил грудь вперед.

– Чего приперся? И почему не празднуешь с остальными?

– А почему вы не с нами?
– голос Старки звучал ровно. Он выжидающе смотрел на него, в глазах читалось явное неодобрение.

Крюк сжал челюсть и заскрежетал зубами, он снова почувствовал себя маленьким, как бывало и ранее, под его внимательным взглядом. Но встряхнул головой в смятении, надеясь, что не выдал своих чувств.

– Да кто ты такой, чтобы указывать мне?
– парировал он, отступая и хмурясь.

– Мое положение здесь не имеет значения, Капитан Крюк.

Крюк снова напряженно встряхнул головой, словно это могло избавить его от воспоминаний детства. Лицо его окаменело, ноздри пылали.

– Да неужели?

– Я не имею в виду неуважение или неповиновение. Но я обязан сказать вам, что если будете вести себя так, то потеряете Испанский Мэйн.

– Как это понимать?
– Крюк пытался сохранить превосходство в разговоре, но с разочарованием понимал все, что говорил ему Старки.

Старки выпрямился, складки на лбу стали еще глубже.