– Это были мои любимые сапоги!
– я тащусь к шкафу, чтобы положить их обратно, надеясь, что они высохнут и не будут загублены.

Вдруг, звуки всхлипов доносятся из задней части шкафа. Я замираю.

– Привет, - я отдернула занавес.
– Кто там?

Рэйвен выбегает и бросается мне на шею.

– Боже мой! Где ты была?!

Дождь, вода, кровь. Она не дышит. Я поглаживаю её спину, но я раздражена.

– Где я была? Это я у тебя должна спросить, где ты была? Ты просто оставила меня там и ушла с парнем, чью смерть я видела.

– Я знаю, - её слезы намочили мою рубашку.
– Прости, Эм. Я думала... Я не знаю, о чем я думала. Трудно вспомнить хоть что-то.

Я оторвалась от нее и нахмурилась.

– Рэйвен, ты ведь не пила из предложенной тебе чашки?

Она кусает губу и смотрит виновато.

– Мне нужно было еще выпить, а мою ты выбросила в мусор. Поэтому я выпила ту, которую мне предложил тот очень милый парень. Ну, не считая эту странную тату у него на глазу.

– Рэйвен, - я успокаивающе вздыхаю, напоминая себе, что должна быть терпеливой.
– Я люблю тебя, но иногда ты такая идиотка! Сколько раз мы говорили о том, что нельзя пить из чашек людей, которых мы не знаем? Особенно, нравится, как ты его описала. Потому что я думаю, что этот парень не был милым, он был подонком. Но ты была слишком пьяна, чтобы заметить это.

– Я знаю, - вопит она.
– Я сожалею.

Я плохо себя чувствую.

– Я знаю, но ты должна быть осторожна.

Тыльной стороной ладони, она вытирает следы туши.

– Ты думаешь, мне подсунули снотворное или типа того?

– Я не уверена.
– обняв ее за плечи, я веду Рэв к кровати, где она сворачивается клубком, как маленький испуганный ребенок.
– Ты помнишь, что случилось с Ладеном?

Она быстро качает головой и прижимает подушку к груди.

– Все размыто, – у неё дергается глаз.
– Но, Эм, мне кажется, сегодня вечером я видела смерть.

Мои мышцы напряглись, и с губ готовы были сорваться сотни вопросов, но её плач превратился в истерические рыдания. Я вздохнула, решив не настаивать до утра, когда она немного отдохнет и протрезвеет. Схватив пижаму, я направляюсь в сторону ванной, чтобы принять душ.

– Эм... Почему ты выглядишь так, словно купалась? И что ты сделала со своей головой?

– Это долгая история, - я зеваю и потягиваюсь, подняв руки над головой.
– Я объясню утром, когда мы немного отдохнем.

Она закрывает глаза. –

Оставь свет включенным, ладно?

***

После горячего душа и надев чистую одежду, я смотрю на себя в зеркало, положив руку на сердце. Я умерла сегодня вечером. Мое сердце перестало биться, а потом ожило, все из-за Ашера. Но как он спас мою жизнь? Это ощущалось так же, как когда бабушка умерла и её жизнь вошла в меня.

Я на цыпочках вернулась в комнату. Рэйвен вырубилась на животе, заняв всю кровать, поэтому я накрыла её одеялом, заметив синяки на ее запястьях и локтях. Ее рубашка порвалась и есть небольшая царапина на плече от лезвия в форме буквы Х.

– Что же с тобой сегодня случилось?
– шепчу я, кладя руку на порез, она морщится и переворачивается.

Мой мозг рычит, и череп будто треснул. Я беру одеяло, хватаю черный маркер из комода и располагаюсь на полу, возле стены, которая отображает всю мою бредятину. Я вожу маркером по стене, будто моя рука одержима.

 Как перышко в пыльном шторме, без направления

 Ворона летит по жизни, беспомощная и опустошенная,

 Приходит ночь, и ветер исчезает.

 Затем он летит на землю камнем

 И, оторвавшись, становится угольком.

 Я решаю закончить на сегодня со стихами, но моя рука живет собственной жизнью, заставляя вернуться к стене снова. Я царапаю букву Х сверху вниз, пока она не покрывает всю стену. Затем в центре я рисую эскиз песочных часов.

 Когда я закончила, маркер падает из моей руки, и я отшатываюсь от стены. Я моргаю несколько раз, но рисунок остается. Это после аварии? Или я начинаю сходить с ума как отец?