Маккензи - клубничная блондинка с зелеными глазами и носит одежду, из которой вываливается ее декольте. Она что-то вроде Рэйвен, только может немного в меньшей степени.

– Он сидел на одном из ваших занятий, - заявляет она профессору.
– Чтобы понять, хочет ли он взять его на следующий семестр.

Камерон улыбается мне, как будто он что-то замышляет, и, поскольку это английский, это является основной предпосылкой.

Профессор с трудом осознает, что происходит и Маккензи садится, держась за Камерона, настаивая, чтобы он сел с ней. Но он выскальзывает из её хватки и кивает мне.

– Ты выглядишь немного расстроенной.
– Камерон скользнул за мою парту, стараясь выглядеть беззаботно, но печаль преследует его глаза.

– Я в порядке.
– я беру ручку и тетрадь из своей сумки.
– У меня было тяжелое утро.

– Ты нашла свою подругу?
– спрашивает он.
– Ту, что с розовыми волосами?

Я качаю головой.

– Нет, но это Рэйвен. Она очень непостоянна.

Он внимательно изучает мое лицо, как будто ищет трещины, что позволит выявить некоторые скрытые тайны.

– Я видел тебя сегодня утром в изостудии.

Я вытаскиваю ручку изо рта, когда моя челюсть падает.

– Когда?

Он кусает губы, и я не могу сказать, выглядит он раздраженным или заинтригованным.

– Я просто видел, как ты зашла и стала разговаривать с каким-то парнем.

– Этот парень еще один новичок в этом городе, я говорила тебе о нем утром.

– Я знаю.

– Похоже, ты его знаешь?

– Да так, сарафанное радио.
– положив руки на стол, он наклонился, пахнущий мятой с оттенком леса.
– Я знал, ты была права, когда говорила про нового парня. Даже декана, казалось, возбудила моя внешность.

– Я же говорила, что они захотят съесть тебя, - замечаю я с небольшой улыбкой.

– Нет, ты говорила, что они будут относиться ко мне как к кинозвезде.
– он ухмыляется, медленно приближая свое лицо к моему.
– Единственная, кто выглядит так, будто хочет съесть меня - это ты.

Я борюсь со своим инстинктом отвернуться от него.

– Нет, это не я.

– Да, ты, - он завораживает меня улыбкой, и я качаю головой, сражаясь с собственной усмешкой.

– Ты всегда такой?

– Какой? Сексуальный? Великолепный? Очаровательный?

– Как заноза в заднице.

Он ухмыляется, ему нравится мое отношение.

– Ты само очарование.

Из-за стола в первом ряду, Маккензи закинула ногу на ногу и пальчиком поманила Камерона.

– Иди сюда, Камерон.

Камерон кланяется и прикасается к груди.

– Мои фанаты зовут меня, - говорит он, а я закатываю глаза, в то время как он подходит к Маккензи, что-то шепчет ей на ухо, и она хихикает, поглаживая его грудь.

После звонка мистер Маккерли проводит перекличку, затем встает в центре комнаты с моим стихом в руках.

– Слушайте все.
– он прочищает горло.
– Я хочу поделиться с вами отличным стихотворением, которое было сдано на прошлой неделе. Но я собираюсь сохранить его анонимность.
– он бросает взгляд на меня всего на секунду, но этого достаточно, чтобы все взгляды переместились на меня.
– Стихотворение называется «Тлеющий уголек» (прим. англ. Ember, как и имя гг), - каждый смотрит на меня, а мистер Маккерли еще раз откашливается перед чтением.

Уголек медленно умирает в холме из пепла. Тьма и скорбь, стремится сгореть в огне. Но дым и печаль пусть умрут. Искра нуждается в ярости. Но искра не сдается. Так уголек продолжает душить. В пепел, в прах, в ничто. И так будет вечно.

Хоть я и хотела быть уверенной в своих словах, я слишком долго была ненормальной девушкой, которую преследует смерть.

Все смотрят на меня как на сумасшедшую, постоянно с тех пор, как исчез мой отец. Но я отказываюсь прятаться, поэтому сижу прямо, и жду, когда мистер Маккерли продолжит.

Какой-то парень кашляет в руку:

– Псих-убийца.

Хихикает, вибрирует класс и Камерон поднимает руку.

– Да, - говорит мистер Маккерли.
– Подождите, вы кто? Я никогда раньше не видел вас на своих уроках.

– Скажем так, я бы хотел остаться анонимом, - говорит он, перебивая профессора.
– И лично я думаю, что это было удивительное стихотворение о боли и выживании.

Профессор снова просматривает стихотворение.