— Вот-вот. Так ведь мало того, что люта, как волчица, еще и ведьма, — не выдержала Меланья. — Чай, не она ли покойного свекра в могилу свела?

— Поговаривают, будто так, а толком никто не ведает. Поругались они, а дня этак через два пана мертвого нашли. Да сохранит Виляс его душу, таким праведным и набожным был...

— Как это я столько прожила здесь?.. — Меланья зябко охватила плечи руками. — Эх, говорила мне вещунья...

— Предостерегала замуж за пана Васеля не выходить? — прозорливо угадала кухарка.

— Именно. Птица черная ей повиделась.

Женщина ахнула.

— Да что вы! Ведомо — зело плохой знак.

— То-то и оно.

Потянуло сквозняком, и Меланья оглянулась. В дверях стояла Гелина. Вошла-то она сейчас, а сколько могла под дверью подслушать — неведомо.

— О, а вы не спите? — пролепетала, запинаясь, молодица.

— Как видишь... Негоже, Меланья, беседы с челядью разводить, — слащаво пропела свекровь.— Чего расселась? — бросила вскочившей кухарке. — Работа стоит!

Испуганная женщина принялась греметь горшками и утварью, Меланья чуть смелее спросила:

— Почто ж не поговорить с добрым человеком, пусть и слугою?

— Ибо слуги работать должны, а не болтать. Об чем хоть, позволь узнать, говорили?

— Да так... Предсказания ворожеек обсуждали.

— Ворожеек? — с презрением переспросила свекровь. — Не верю в них.

Меланья пожала плечамиnbsp;— Так пусть докажет, иначе не отдадим! На слово в наше время никому верить нельзя.

, одновременно и согласие, и несогласие выражая, и подумала: "Конечно, ведьме-то чего у гадалки совета спрашивать!"

***

Минуло несколько дней. Меланья как и раньше пользовалась любым поводом ненадолго вырваться с хутора: ездила с Васелем в лавку, по гостям. Когда-никогда заводила короткий разговор с кухаркой. О ведьмовстве и словечка боле не проронили — обе остерегались. Кухарка, приболевши, малость покашливала, жаловалась на слабость и принимала какое-то "верное народное средство".

Недели не минуло — умерла.

Событие поразило Меланью до глубины души. Жалость смешалась со страхом, как два напитка, в один графин налитые. Сразу вспомнилось: свекровь могла слышать злополучный разговор от начала до конца.

Хуже всего, будто в подтверждение догадки, после похорон Меланья сама начала покашливать. К вечеру начался жар. Жутко встревожившись, муж привез столичного лекаря, буквально из постели его выдернув. Целитель пустил кровь, дал некую настойку да сказал, что молодка благополучно выздоровеет, но на восстановление сил потребуется некоторое время.

Дело было незадолго до крупнейшей ярмарки в далеком городе, то бишь замечательного повода покинуть хутор не меньше чем на полторы недели. Чета за месяц задумала сию поездку, а тут Васель мало того, что Меланью брать отказывался, так и сам ехать не хотел.

– Я уж пригляжу за ней, ты не беспокойся, — уговаривала Гелина. Как мать родная, ходила она за невесткой.

В ночь, когда окончательно нужно было решать, ехать или нет, больной значительно полегчало. Отпустила она Васеля, хоть без особой радости восприняла заверения свекрови.

— Нельзя пропускать ярмарку. Молитвами твоими да покровительством Божьим излечима буду, а ты — поезжай.

— Милая, дорогая, голубка моя, только слово — не отойду од тебя! Гори та ярмарка огнем! — целуя ей руки, шептал муж. Страх как не хотелось ему ехать.

— Поезжай. Говорю тебе, мне значительно лучше, скоро выздоровею, — бодрилась Меланья. У самой кошки на душе скребли. "Раз, пока Васель тут, ведьма отважилась на меня чары насылать, то в любом случае умертвит. Пусть лучше он не увидит моей смерти", — отрешенно размышляла Меланья.

Молодка не забывала, что виною болезни могло быть не колдовство, а обыкновенная для весны хворь. Но почему тогда заболели именно они с кухаркой, сущность Гелины знающие? Не муж, не кто-то другой из слуг?..

Поддавшись-таки уговорам, Васель оставил жену, матери сказав напоследок:

— Поставь на ноги пусть даже ценою своего здоровья.

— Немало ночей я с твоими болячками недоспала, и, ежели за Меланьей пригляжу, не убудет с меня.

— И не дай Боже узнаю, что обиду какую она потерпела за время моего отсутствия! — обернулся уже отъехавший Васель. — Заберу ее да съеду в город, тогда ты мене не увидишь боле.

Гелина промолчала, однако на худых щеках заиграли желваки, показывая, что сыновьи речи задели-таки ее.