— Одни мы остались, — сказала, вернувшись в дом, Меланье. Прозвучали сии слова как нельзя зловеще.

II

Спустя сутки, под вечер, Гелина принесла некий незнакомый отвар.

— Пей.

Внутренний голос шепнул Меланье обратное.

— Нет.

— Пей, говорю тебе, это лекарство!

— Что-то не похоже на данную лекарем настойку.

По лицу Гелины прошла красноречивая судорога. Звенящим голосом, который с каждым произнесенным словом терял медовость и обретал все большее раздражение, свекровь пояснила:

— Лекарь сказал заварить, когда кашель попустит, — для укрепления сил.

Меланья не спешила верить: "Чары не взяли, так отравить решила?"

— Не буду.

— Пей! — взвизгнула взбешенная свекровь и попыталась силой влить отвар в невестку. Меланья выбила плошку у нее из рук. Горячий отвар потек по одеялу и платью Гелины. Та напрочь забыла о словах Васеля, ибо ненависть достигла предела и затуманила разум.

— Ах ты дрянная девка! — задыхаясь от ярости, гадюкой прошипела свекровь и занесла было руку для пощечины, но Меланья вовремя перекатилась по кровати. Глаза Гелины только красным не светились. Зато сверкали, как самоцветы на солнце.

— Да что ж я вам сделала?! — впервые на хуторе Меланья повысила голос, причем так, что аж стекла зазвенели. Молодка слишком долго держалась и терпела, чтобы и теперь промолчать. — Откуда столько злобы в вас, что людей, как крыс, травите, со свету сживаете?!

— Как ты смеешь!!!

— Смею!.. — натягивая поверх ночной рубашки первое попавшееся под руку платье, возопила Меланья. Одевшись, спокойнее спросила саму себя: — Зачем я, собственно, спрашиваю?.. Ведьма навроде вас иной быть не может!

Сказавши это, молодая женщина прошествовала мимо остолбеневшей свекрови с гордо поднятой головой. В дверях Меланья замешкалась, оглянулась. Что-то неясное заставило ее задержаться, но, глянув на посиневшее от ярости лицо Гелины, невестка сдернула с вешалки плащ и вышла, хлопнув дверью. Она была еще слаба, однако кипящий гнев прибавлял сил.

Под окнами толпилась сбежавшаяся на крики челядь.

— Запрягать!!!

Нежно-алые, сиреневые и лиловые разводы вечерней зари расплылись на темнеющих небесах, яко пятна ягодного сока — на рубашке. С одной стороны сползало с небосклона красно солнце, с другой уже поблескивали звезды и наливался золотом серпец месяца. Ветерок носил в тихом воздухе клочья заячьего пуха — куцехвостые меняли зимнюю шубку на летнюю. Курлыкал журавлиный клин, возвращающийся с зимовки.

Колымага, местами завязая в грязи да все время поскрипывая давно не смазанными осями, быстро довезла Меланью до родной веси. Умиротворение встретило ее, колокол поприветствовал звоном, созывающим на вечерню.

— Матушка! Батюшка! Родные вы мои!

Собравшаяся за столом семья удивленно воззрилась на нежданно нагрянувшую Меланью — растрепанную, без чепца и намитки, с перекошенным лицом. Осоня резко встала, зазвенела по полу уроненная Ворохом чарка. Бабка схватилась за сердце. Каждый в первый миг предположил разное, причем отнюдь не хорошее.

— Не могу я там больше! — сказала Меланья и слезами залилась, обнимая подбежавшего братишку.

Вестимо, родители стали утешать, подробности узнавая и успокаивающим отваром отпаивая.

— Васель уехал, так свекровь, гадина, со свету сживает! У-у, ведьма! Свела в могилу кухарку и меня пыталась!.. Она меня ненавидит... Видели б вы, как глазищи блещут — точно у лесной кошки в ночь!.. Сперва малейшей оплошностью меня попрекала, а потом... на метле летящей я ее видела...

— Вправду, что ль, ведьма? — разом охнула родня.

— Правдивей не бывает... Токмо я да кухарка знали, вторую на днях схоронили и на меня та же хворь напала... Мужа я на ярмарку спровадила, дабы не видел он смерти моей... да не взяло меня колдовство... Поняла свекровь, что на поправку иду, и попыталась меня споить каким-то пойлом неведомым, якобы лекарь, настойку целебную давши, и это зелье тож заварить говорил... Я пить отказалась, а она... Она ударить хотела!..

— Что ей мешало подсыпать яд в данную лекарем настойку? — резонно заметил Ворох.

— Не знаю я, не знаю!..

— Быть может, кухарка умерла от весенней хвори, ты подхватила ее, и никакого колдовства в помине нету?

— Ага, и вишня, мною посаженная, без колдовства на первый же день почернела и зачахла, и свекровь на метле мне приснилась!.. Господи, почто я вещунью не послушала?!

Выпытала тогда родня и про предсказание. Суеверная мать возмутилась, но тут же вспомнила, что сама умолчала кое о чем, а именно об украденной свечке, и поспешила немедленно рассказать.