– Мама, он объявил главными наследниками нас, - сообщила Наташа, - его сын объяснил, что Винтерштерн всю жизнь чувствовал себя виноватым перед папой...

– Да он вроде и ни при чем, - вздохнула мать, - все Маринин язык без костей. Твоего отца перевели в Балаклаву с понижением, а Вилибалд в рост пошел, потом в бизнесе высоко взлетел...

– А вы приедете сюда? Дом ведь теперь наш...

– Катя и Лена на работе заняты, костюмы и декорации к премьере готовят, а у меня годы уже не те, чтобы с визитами разъезжать. Лучше ты приезжай. Ты ведь еще не забыла Черноречье?..

Наташа мигом вспомнила автобус, ходивший в Черноречье. Натужно пыхтящий "Эталон" с выцветшей рекламой "Колдрекса" на боках усиленно газовал, вползая на горки а съезжая с них, сердито дребезжал всеми внутренностями и трясся так, что пассажиры чуть не падали с сидений. Летом в салоне было жарко, зимой - холодно, а в дождь с окон текло на плечи пассажирам. Водитель, пышноусый весельчак Василий Иванович или дядя Вася, как его называли постоянные пассажиры, добродушно шутил насчет своего "ветерана просёлочных дорог", как он шутя называл автобус, и относился к старому "Эталону", как к вечно болеющему родственнику. Благодаря его заботе и умелым рукам, автобус регулярно выходил в рейс и никогда не ломался в дороге.

– Приеду, - ответила Наташа.
– А как там дядя Вася и его "ветеран"?

– Ездит, как всегда. "Ветеран" у него получше городских новоделов будет. Я по телевизору в городских новостях видела эти новые автобусы: такие красивые, сияют, на тихом ходу... А уже через полгода барахлить начали, не для наших дорог построены. Не хочу я в этот дом ехать, Наточка, в нехорошем месте он построен, Вилибалд всю жизнь был бесшабашный, атеист, все ему нипочем...

– Да, кое-где вид из окон готичный... Но я тут уже одну ночь провела и вроде ничего страшного не видела...

– Дай-то Бог, чтобы и не увидела, - тихо сказала мать.

*

Из окна комнаты Наташа увидела, как в патио выходит розоволосая Жанна. Девочка бросила яркий мячик, и следом выбежал голенастый молодой ротвейлер. Смешно взбрыкивая задними лапами по гравию, он побежал за мячиком. Жанна отошла к нагромождению камней у ограды и села на круглый серый валун, повыше застегнув теплую синюю жилетку, надетую поверх розового свитера и рваных джинсов.

Набросив куртку, Наташа вышла из комнаты. В патио был отдельный выход по изгибистой дубовой лестнице через галерею, выложенную все тем же диким камнем.

Ветер тут же рванул капюшон с головы и растрепал короткие волосы Наташи.

Жанна обернулась:

– Извините, вам, наверное, помешал Рики? Он не лает, просто играет. И не будет гадить во дворе.

– Совершенно не мешает. Просто вышла осмотреться... Его зовут Рики? Забавный пес.

– Он еще маленький, ему год. Очень любит играть в мяч...

– Вижу, - улыбнулась Наташа, глядя, как Рики гоняется за мячиком и ловит его зубами и лапами.

– Гена мне его подарил на прошлый день рождения, - Жанна подняла мяч и бросила в дальний угол патио. Ротвейлер мотнул лобастой головой и погнался следом.
– Лэтти его не любит...

– Гену?

– Рики. Да она вообще никого не любит. Только этого дебила Димочку.

Наташа промолчала.

– Она так орет сейчас по телефону, - через пару минут сказала Жанна, не оборачиваясь.
– Говорит: "Нищей оставил, все уголовнице отвалилось"... Ой! Извините.

– Да ничего. Я и раньше слышала такое о себе.

– Тоже мне нищая, 200 тысяч в месяц, и бриллиантов столько, что на двести лет хватит, - не по-детски серьезно сказала Жанна.
– Папа ей столько украшений подарил! Лэтти сегодня весь день орет. Сначала на меня, потом на Игната, потом чуть не подралась с Алиской, а теперь с Димочкой по телефону болтает. В ушах звенит!

"Да, похоже, ее нокаутировало завещание дяди Вилибалда!".

– Жалко папу, - вздохнула Жанна.
– Она его даже сейчас обзывает... Слушать противно!

Она еще немного помолчала, рассматривая носки ярко-голубых кроссовок со стразами, потом обернулась:

– Вот бы устроиться в школу с пансионом. С Лэтти скрейзиться можно, да еще Димочка теперь к ней переселится, стихи будет читать... Жесть!

– Ты не любишь его стихи?

– Хорошие стихи люблю, а он пишет дерьмо, - произнеся это слово, девочка исподлобья посмотрела на собеседницу, готовая к обороне, но молодая женщина не повела бровью. Она поняла, что Жанна просто проверяет ее реакцию и не выказала удивления или возмущения.

– Я уже давно здесь не была и не знаю новых поэтов, - сказала Наташа.

– Ты много не потеряла... Упс! Ничего, что я вам сказала "ты"?

– Я не против, можешь так ко мне и обращаться.

– А ты вроде нормальная, - наконец улыбнулась Жанна.
– Генка с Алиской тоже ничего, хоть и пожилые уже. Гена меня всегда угощает мороженым в "Рояле" после школы, а Алиска разрешает делать экспозиции в "Элис Косметик".

– Ты любишь делать экспозиции?

– Да, это интересно. А ты рисуешь мангу?