О, Господи! Неужели ты сделаешь это? Нет! Не смей уходить! Я не знаю, как верну тебя! И совершенно не знаю, как буду прощать аборт!

– Отлично! Ну и свалю! – Ну и вали! – рычу. Она спрыгивает с высокого порожка моего внедорожника, отходит немного назад и останавливается. – Сука! Сука! Сука! – ору. Со всей силы давлю на газ и она скрывается в пыли обочины.

Какая же ты сука, Холи! Какая же ты невыносимая! Я ненавижу тебя! Я больше никогда не хочу тебя видеть! Нет! Стоп! Это мой ребёнок! Быстро разворачиваюсь, еду обратно, она тихонько идёт по обочине. Пытается поймать машину. Торможу возле неё. – Садись! – приказываю, открывая дверь.

– Нет! – ворчит она. – Быстро села в машину! – рычу. Она громко фыркает и отворачивается. – Холи! – тяну я. – Но я всё равно сделаю аборт! – высокомерно сообщает мне. – Делай, что хочешь, – выдыхаю. Решаю схитрить. Она чуть улыбается и забирается на переднее сиденье. Я снова блокирую замки. Жду пока она пристегнётся, натягиваю ремень до предела, прижимаю её своим телом к креслу.

– А теперь послушай меня! Ты не посмеешь сделать аборт! Не посмеешь, потому что это и мой ребёнок тоже! Ты не имеешь права решать его судьбу в одиночку. И я сделаю всё, чтобы ты не избавилась от нашего малыша. Я запру тебя в комнате, и ты пропустишь срок, когда аборт ещё можно будет сделать, я буду судиться с тобой! Я сделаю всё, но ты родишь мне нашего ребёнка. А после сможешь свалить на все четыре стороны. Мне нужен этот малыш! Я хочу его! Ты не лишишь меня счастья! – заканчиваю. Она медленно моргает и из её глаз катятся скупые, но настоящие слезы. Целых две! По каждой на глаз! Ого!

– Я люблю тебя! – шепчет, крепко обнимая за шею. – Я боюсь. – Мы вместе, кексик! Мы справимся со всеми сложностями. Я ни за что тебя не брошу! – целую её в макушку. – Даже когда на моих коленях будет лежать бутерброд из отвисшего живота и груди? – в глазах задор. – Даже тогда! – улыбаюсь. Она снова обнимает меня. – Правда для начала мне срочно нужно будет ослепнуть, – смеюсь. – Так, мы, что? Действительно сделаем это? – смотрит на меня. – А почему нет? – жму плечами. – Ты, я и наш рыжий кудрявый малыш!

Я слышал, есть такие женщины, которые во время беременности сходят с ума. Оказалось, что моя – такая. Просто какая-то шизофреничка укусила мою Холи. Нет, конечно, она бывает нормальной. И она нормальная большую часть времени, но временами она превращается в одержимую девку.

Ей холодно в жару, она обкладывает себя грелками со льдом в холодные ночи, часто спит на жёстком полу. А её вкусовым предпочтениям, я вообще готов удивляться вечно. Ей хочется солёного, но то, что предлагаю я – недостаточно солёное, чтобы удовлетворить её желание. На завтрак – хлопья с томатной пастой, чечевичный суп со сладкими кексами и ей постоянно хочется выпить пива. Она упрашивает меня напоить её, каждый раз, когда я расслабляюсь после трудового дня перед телевизором.

Холи всё время хочет секса. В странных местах. Например, прямо на кухне у моей мамы, в детской своих племянниц, в строящемся доме Нэтали в Палм Дезерт. Мы делали это даже на стуле моей барабанной установки и в комнате Джареда. Ненасытная беременная Холи.

А её истерики? Оказалось, что раньше, это были не истерики, а так, детские разборки. Сейчас всё совсем по-другому. Она ревнует меня ко всему и всем. Я слишком люблю Кристину, слишком много времени провожу с ребятами, слишком много внимания уделяю своим машинам… О! Холи, прекрати! И разговоры об аборте у нас мелькают с определённой периодичностью. Раз в две недели. Сразу после посещения врача. Этот придурок рассказывает, как это сложно. Как сложно рожать, как сложно ухаживать за маленьким и как сложно растить ребёнка. И она впадает в кратковременную депрессию по возвращению из клиники.

– Я не хочу идти завтра. Он делает всё, чтобы я отказалась от малыша. Специально накручивает меня! – Холи лежит рядом со мной, голова покоится на моих коленях. – Смени врача, – предлагаю. – Он самый лучший, Шеннон. Несмотря на его лекции… – Завтра нельзя не ходить. Завтра он скажет мальчик это или девочка, – провожу ладонью по кудрявым волосам. – Орландо, – улыбается Холи. – Что Орландо? Хочешь поехать в Орландо? А тебе можно? Там такое пекло, влажность… – Если будет мальчик, я хочу чтобы его звали Орландо, – зелёные глаза смотрят на меня. – Ага! – прыскаю. – А если дочка, то Сарасота, да? Или Майями… – Не иронизируй! – О! Нет! Лучше как весь штат! Назовём дочь Флоридой! – сарказм. – Сын – Орландо и дочь Флорида! – Дурак! Зато ты можешь выбрать имя для дочки. – Зато могу? Ну спасибо! Ты уже знаешь, что у нас будет мальчик, да? – Нет, Шеннон! Клянусь! – Эмм… Ну ладно! Хочу чтобы имя нашей дочери было Гленда! – Фу! – морщится она. – Также, как и Орландо! Он что, город с грёбаным Диснейлендом в центре? – раскрываю глаза. – Мэри! – Шеннон, моё второе имя – Мэри! – Мария! – Это почти одно и то же, все будут думать, что у нас нет фантазии! – Назовём дочь Шеннон! – О, да! А тут фантазия прямо плещет! – Шеннон! Шеннон и точка! Всё! Ты твёрдо решила, что сына будут звать Орландо, а я решил, что дочь будет носить имя Шеннон! – отрезаю. – А знаешь, что? Твоя взяла! Иди к чёрту! – встаёт она с дивана и шагает на второй этаж. Наблюдаю за ней. Пялюсь на задницу.

Как же ты мне нравишься! Как же я люблю каждую клеточку твоего тела!

Жду пять минут. Поднимаюсь за ней. Мой шоколадный кексик, с маленьким сладеньким пузиком медитирует, сидя на кровати. Встаю на колени позади неё. Прижимаюсь к её спине.

– Знаешь, что, Холи? Не ты одна одержима сексом. Как только твоё маленькое тело начало меняться, я стал постоянно думать о сексе с тобой. Мне так нравятся твои бёдра, они стали кругленькими, такими соблазнительными, попа стала такой, что трогать её теперь в сотню раз приятнее, – шепчу ей на ухо. Она тяжело дышит. – Как только Орландо или Шеннон, родится, я не позволю тебе сбросить ни фунта. Ни одного, ни единого. Никаких диет для похудения. Ты мой кексик, и такой кексик, в тысячи раз слаще! – укладываю её на спину. Она пронзительно смотрит на меня. Отхожу к двери, выключаю основной свет, оставляю лишь лампу на столике у кровати, приближаюсь к ней, стягивая с себя майку. – Я всегда немного пугаюсь, когда ты так на меня смотришь. Я знаю, что следует за этим взглядом, и всё равно по телу бежит нервная дрожь, смущающая меня, – кусает она губу. – Ты просто всё ещё моя девчонка, – раздеваю её.

Нам двоим и пузику нужна нежность, ласка, осторожный секс, без безумств и частой смены поз.

Конечно, она выиграла! У нас будет сын! Сын! Наследник. Моё продолжение. Мне, в общем-то, было не важно, мальчик это будет, или девочка. Я был бы одинаково рад любому из малышей. Радует одно – у рыжей не получится сделать из пацана истеричную стерву, как и она сама.

Последние дни беременности.

Холи становится совсем невыносимой. Ей больно, тяжело. Она не может нормально спать, ей неудобно. Режимы у неё и Орландо не совпадают. Ночью он ворочается и Холи стонет от каждого его толчка. Живот у неё постоянно жёсткий. Какой-то там тонус… И из-за её стонов я не могу спать. Я на грани нервного срыва. Кексик, ты наверное, вообще с ума сходишь.