К моменту нашего появления тот уже успел очухаться от «Ступеффая» и, не обращая внимания на раненную руку, яростно сражался с магическими путами. Остальные пленники только таращили на нас полные ужаса глаза. Похоже, мысленно они уже приписали нам наличие рогов, хвостов и копыт. Ими занялся Джокер, а я, привычно фиксировав голову Дознавателя, погрузился в его память. Святоша обладал железной волей и сопротивлялся, как мог, но, не имея Силы, не мог создать ментальный блок. И через пару минут я уже путешествовал по его памяти, местами едва сдерживая тошноту, потому что по извращённости сознания и склонности к садизму он приближался к покойной Белле. Только выглядел более адекватным. Чего тут только не было. И воспоминания десятилетней давности о допросах пойманных Пожирателей. А мы-то ещё тогда гадали, куда могла пропасть группа Салливана. И все данные по готовящемуся перевороту и разработке аппарата, способного заглушить магию. Конспиративные квартиры. Места встреч. Тренировочные базы. Номера счетов в банках. Выходы на торговцев оружием и контакты с Гильдией Зельеваров, продолжавшиеся три года. Его собственные амбиции и смутные планы по уничтожению непосредственного начальства. Клубок умело подавляемых страстей и… одержимость идеей подчинить себе недоступную ему от рождения магию. Мда-а… после контакта с этими мыслями нестерпимо хотелось вымыться, чтобы смыть с себя липкую гнилостную черноту безумия. Концентрация рассеивалась из-за наплывавшей волной усталости. Но я заставил себя, проверив ещё пару моментов, найти воспоминания о последних событиях и подкорректировать их, стерев из памяти святоши лица моих защитников. Аврорам придётся довольствоваться сказочкой о том, что я один сумел отбиться от более чем полусотни противников. Всё!

Уже покидая разум маггла, почувствовал, как подгибаются вдруг ставшие ватными ноги, и усеянная каменным крошевом лестница с огромной скоростью несётся навстречу. Переутомление… Мордред побери! Нет! Мне сейчас нельзя отключаться! Антонин… Рив… Авроры… Но сознание мягко плыло, унося меня в беспамятство, и сильные руки, подхватившие моё безвольное тело, были последним, что я запомнил перед погружением во тьму.

Сознание возвращалось медленно. Моё обнажённое тело, отмытое от грязи и крови, лежало на чём-то мягком, и чьи-то руки осторожно наносили на ободранные грудь и плечи Заживляющую мазь. Прикосновения были настолько приятны, что я ещё несколько секунд не открывал глаза, притворяясь, что отсутствую в царстве живых. Но вот эти пальцы, приносящие облегчение моему измученному телу, переместились на поцарапанный живот, и мне невольно пришлось затаить дыхание: уж больно определённые желания рождали лёгкие ласкающие прикосновения. Наконец, нанесение лекарства было завершено, я чувствовал, как затягиваются саднящие раны, но… Осторожные прикосновения пальцев не исчезли, переходя в лёгкую возбуждающую ласку и постепенно смещаясь к нижним отделам живота, но не доходя до уже жаждавшего внимания члена. А над ухом раздался бархатный насмешливый голос:

– Ты не умеешь притворяться. Я сразу понял, когда ты очнулся.

Джокер! Ну, конечно… Интересно, на какое время я выпал из реальности? В теле, вместо боли и усталости, ощущались сила и энергия – похоже, моё наваждение догадалось влить в бессознательную тушку своего бывшего конкурента Укрепляющее зелье. Интересно, где это он на разрушенной вилле отыскал этот оазис чистоты и спокойствия? Губы сами собой растягивались в непрошеную улыбку, застывшую в тот момент, когда я, открыв глаза, узрел самодовольную физиономию Джокера и… являвшиеся мне порой в кошмарах… стены спальни этой шавки – Блэка, на Гриммо 12.

Не умею притворяться, значит?! Он меня легко сумел раскусить? Ну, мы это ещё посмотрим… Мне всегда легко удавалось как скрывать, так и изображать чувства. Лёгкая гримаса боли на лице и вот уже мой конкурент обеспокоенно склонился над постелью:

– Ворон, что…

Договорить он не успел. Я дёрнул его за футболку и, перекатываясь и подминая под себя стройное тело, склонился низко-низко, почти к самому лицу:

– Догадливый ты наш… И как, в таком случае, мне воспринимать твои действия? – чуть отстранившись, едва касаясь пальцами, проник рукой под футболку и погладил враз напрягшийся живот, чуть дразня терявшуюся под поясом джинсов дорожку тёмных волос. – Как провокацию? – мои губы уже почти касались его рта, ловя участившееся дыхание. – Или… приглашение… – такой знакомый запах, преследовавший меня все эти дни, кружил голову, заставляя забыть об осторожности… За что я тотчас же и поплатился. Это зеленоглазое чудовище вскинулось подо мной, впиваясь в мой рот поцелуем и ощутимо прикусив нижнюю губу. Но лёгкая боль лишь ещё сильнее разожгла страсть. Запустив вторую руку в гриву непослушных волос, откинул его голову, открывая доступ к скалящемуся в насмешливой улыбке рту и к шее с бьющимся в бешеной пляске пульсом. Секунда колебания – и мои зубы впились лёгким укусом в эту пульсирующую жилку, срывая с его губ хриплый крик:

– Во-ороннн!

– Да-а? – следующим местом атаки я выбрал мочку уха, прикусывая и слегка посасывая бархатную кожу. – Я внимательно жду ответа. Что ты хочешь мне сказать? – язык скользнул в чувствительную впадинку за ушком, а рука, прекратив играть с волосками на животе, скользнула под ремень брюк, находя и слегка царапая сквозь тонкую ткань белья его напряжённый член.

– Ворон… – как будто стон на выдохе.

– Северус, – мне вдруг почему-то захотелось, чтобы он оставил в покое мою кличку и назвал меня по имени. Да! Чтобы он выстанывал и шептал в экстазе МОЁ имя!

– Что?

– Меня зовут Северус. Повтори… – рука сомкнулась на его стволе, легонько сжимая и чуть дразня сквозь ткань чувствительную головку, заставив это стройное тело выгнуться подо мной.

– О-о-ххх!!! – казалось на мгновение он попытался взять себя в руки, в зелёных глазах мелькнул огонёк непокорства, и Джокер попытался вывернуться, упираясь ладонями в мои плечи и стараясь перехватить инициативу, но я тотчас же пресёк попытку бунта, придавив его к постели и накрыв губами открытый в едва сдерживаемом крике рот. Моя рука продолжала мучить его член, то доводя его почти до пика, то пережимая у основания, и вот уже отталкивающие меня руки, сомкнулись за моей спиной, с силой притягивая наши тела друг к другу.

Куда подевалась его футболка, я, признаться, не заметил. Помню только, что исчезнувшее препятствие позволило мне сполна насладиться, покрывая поцелуями его грудь и осторожно прикусывая напрягшиеся горошинки сосков. Джокер не оставался в долгу, прижимаясь ко мне всем телом, сжимая и слегка царапая мою спину руками. Грубая ткань его брюк, не позволявшая мне сполна насладиться прикосновениями, вдруг стала нестерпимой помехой, буквально распылённой кем-то из нас на молекулы.

Освободившись от сковывающей движения детали одежды, парень, словно большая кошка, чувственно потянулся, скользнув по мне всем телом и… воспользовавшись моим замешательством, вырвался, перекатив меня на спину и усаживаясь верхом.

– И что теперь? – слова давались с трудом, хотелось зарычать и подмять под себя сбежавшую добычу. Шалые зелёные глаза с расширенным от возбуждения зрачком вдруг оказались так близко, а припухшие от поцелуев губы прошептали:

– Се-ве-рус… – и впились в мой рот. Сильные тонкие пальцы пробежали по груди, лаская старые шрамы, мимолётно, едва касаясь, погладили соски и внезапно сжались, посылая по моему телу волны смешанного с лёгкой болью наслаждения.

Ну, всё! Поиграли в хозяина положения и будет! Руки сами подхватили лёгкое тело, отрывая от меня этого кровожадного хищника, и распластали на постели, моё колено жёстко фиксировало его бёдра, а ладонь – тонкие запястья над головой моего наваждения. Вот так! Тебе тут самое место! Подо мной. Чтобы я мог ласкать тебя в своё удовольствие. Джокер дёрнулся, пытаясь вырваться, и приглушённо зашипел сквозь зубы, почувствовав мою руку на своём члене: