не подумал.

– Василий, хватит издеваться. Вот тебе, персонально, обещаю – при случае точно

только с одним физраствором пенициллинчику засажу…

– А на подвал?

– Начинается… Петрович, я в непонятках. А может, дядя Фрид, таки, был прав? В

отношении условных рефлексов профессионального потрошителя? Лучше подумай, как я

заманался с этими стерилизаторами, лопающимися стекляшками шприцов и тупыми

иглами. Это вам не лазерный контроль и алмазная заточка.

– Так. Хватит мне этой дурацкой пикировки и медико-процедурных подробностей.

Если Шустова хотите – так и скажите. А ты, Вадик, рассказывай, давай, как вы беднягу

Вильгельма чуть не уморили.

– Петрович, вот Святой истинный крест, пациент во всем виноват сам. И еще его

разлюбезный лейб-медик герр Лейтхольд. Знал ведь, что у Вильгельма с ухом проблема

застарелая, и даже не пискнул, когда его подопечный выперся в Кронштадте на мостик

«Брауншвейга» в парадной треуголке. А потом еще скакал там без головного убора вовсе.

Добавил он и по дороге, возки-то им подали открытые. В итоге, Экселенца продуло

капитально. На приеме и торжественном ужине все было нормально еще, кукситься он

начал на следующий день к обеду, после парада Гвардии на Сенатской.

А вечером, во время «Лебединого озера» в Мариинке, торжественно предворенного

«Песнью немцев» и «Вещим Олегом», кайзеру поплохело окончательно. Но, скажу я вам, -

мужик. Дотерпел до конца. Итог же всех его геройств - рецидив хронического отита с

сильнейшими головными болями и температурой около 39-и градусов.

Бедолага слег. Вокруг - суета, метания. Со слов немцев я понял – проблемка недели

на две минимум. С хандрой, паникой и ночными страхами, до кучи. Картина Репина «Не

ждали», короче. Но у меня и в мыслях не было его нашими антибиотиками пользовать.

Тут, Василий Александрович, ты прав совершенно. Я же не конченый авантюрист по

жизни, понимаю, - пока они «сырые». Когда речь шла о раневых гнойных инфекциях с

перспективой гангрены у наших офицеров и адмиралов, там просто деваться было некуда.

Или рискуем, или точно - бабушка с косой…

– Авантюрист ты по жизни, Вадюша, не конченый, а законченный, - юморнул с

изяществом гиппопотама Балк, - Мало того, что дерзнул под пеньюар к сестренке царя

74

залезть, так еще и передо мной хвост поднимаешь. Но уж, коли, не твоя идея была в

отношении кайзера, ладно, прощаю. В смысле – поверю тебе. Но, проверю.

– А смысл мне врать? Я едва на ногах устоял, когда Николай, вернувшись из покоев

Вильгельма, так спокойно, с милой задумчивой улыбкой, осведомился: «А сколько уколов

антибиотика необходимо, чтобы кайзера поставить на ноги как можно скорее?»

Мужики, я честно бился как лев. И про риск осложнений, и даже про вероятность

летального исхода ему говорил. Как об стенку горох! «Это наше общее решение. Кайзер

ждет. Приступайте немедленно». Что тут оставалось делать?

Короче, нормальная у него задница. Холеная и жирненькая. Как с пациентом с ним –

никаких проблем. Через два дня Их прусское величество уже уверенно шло на поправку. А

тем временем Петр Аркадьевич с Баллином, их чиновниками и прочим буржуинством

заседали, ездили всей толпой по заводам, собраниям и прочим бизнес-тусовкам.

И вся эта вкусность просквозила мимо вашего покорного слуги, поскольку объект

приложения моих усилий, возлежал на перинах с подушками, нежась под пуховым

одеялом, и донимал меня разговорами обо всем на свете, но больше всего - о флотских

делах. А в особенности, о торпедных катерах и моторах.18 Так что, наш августейший

союзничек далеко не так прост, и откуда ветерком потянуло, смекнул.

О чем он меня еще расспрашивал, - отдельно, в письменном виде, памятку составлю.

Пока в разных записках все, нужно в порядок привести. Думаю, для общего дела это будет

не бесполезно. Эх, видели бы вы эту хитрую, усатую физиономию в ночном чепце с

завязочками под подбородком. Волк из мультика про Красную шапочку в роли бабушки!