Но уже на шестые сутки, несмотря на мои протесты и угрозы возможным рецидивом

и осложнениями, они с Николаем рванули по заводам и верфям. Я там присутствовал

исключительно в качестве массовки. Вот вам статья из «Нивы», почитайте…

«На стапеле Общества «Путилов-Крупп» (директор-распорядитель И.С. Каннегисер)

14-го марта с.г. в Высочайшем присутствии Императоров Российского и Германского со

свитами, заложен крейсер-яхта 2-го ранга «Штандарт» в 6000 тонн, (проект инженера А.И.

Гаврилова). Корабль должен заменить его геройски погибшего в бою у мыса Шантунг

предшественника. Турбинные двигатели для нового крейсера, конструкции американца

Кертиса, будут поставлены из САСШ по контракту с фирмой «Дженерал Электрик».

В тот же день на верфи были заложены и два минных крейсера типа «Доброволец».

Поскольку германский Император еще не вполне здоров, на стапелях возвели огромные

шатровые палатки, в которых прошла церемония закладок. Кайзер произнес одну из своих

замечательных речей, осветив перспективы сотрудничества капитала Германии и России, в

частности, в деле обеспечения нашего флота судами лучших мировых типов. Он отметил,

что наше Морское министерство желает заказывать корабли и в Германии.

Это было подтверждено Императором Николаем II в ответном выступлении перед

кайзером, кораблестроителями и гостями, но при этом Государь указал, что такие заказы

не будут идти в ущерб загрузке отечественных верфей. После чего он отклонился в сферу

внутренних дел России, призвав граждан к спокойствию и недопущению самосудов над

лицами, замешенными в террористической и революционной деятельности, напомнив о

том, что виновность кого-либо определяет только суд. Со своей стороны, идя навстречу

народным чаяниям о спокойной и мирной жизни, Государь и новое Правительство

предпримут все меры по повышению качества работы аппаратов министерства юстиции,

МВД и судопроизводства, а возможно, и к их серьезному реформированию».

18 Вильгельм на самом деле пришел в полный восторг от эрудированности и глубины суждений его

нового, неожиданного собеседника. Граф Филлип фон Эйленбург оставил в личном дневнике запись об этих

днях: «Похоже, что наш Властелин неожиданно нашел в этом молодом и талантливом русском враче-моряке

родственную душу. Кажется, что Его величество готов рассуждать с ним о преимуществах того или иного

расположения пушек на кораблях, даже с иглой шприца в ягодице!»

75

Глава 5. Два адмирала.

Великий Сибирский путь. 18 - 20 марта 1905-го года

– Всеволод Федорович, примите уверения в моем глубочайшем к Вам почтении.

Сердечно благодарю, что приняли это внезапное приглашение, несмотря на столь поздний

и неурочный час. Прошу Вас…

Негромкий голос обитателя роскошного купе-апартаментов резко контрастировал с

внешним обликом своего хозяина, поскольку не мог похвастать ни эмоциональностью, ни

изысканностью тембра. Из-за чего объективно и входил в диссонанс как с его гвардейским

ростом и горделивой осанистостью фигуры, так и с могучей энергетикой цепкого взгляда

светлых, серо-стальных глаз, внимательно изучавших гостя из-под сократовского лба

мыслителя. Чувственно, но излишне резко очерченные губы, выдавали в стоящем перед

Петровичем человеке натуру увлекающуюся, страстную, но способную сдерживать свои

порывы до поры до времени в узде холодного разума. Прихваченная благородной сединой

окладистая борода в стиле «а-ля амираль Макарофф», завершала портрет.

«Хм. А вот голосок-то у нашего «дедо Альфредо» подкачал», - хмыкнул про себя

Петрович. Но зато английский, на котором радушный хозяин приветствовал званого гостя,

был практически безупречен, несмотря на чуть заметный немецкий акцент. Руднев, как

флотский офицер, язык вероятного противника, сиречь «просвещенных мореплавателей»,

знать был обязан. Но обязанность - обязанностью, а по жизни сложилось так, что он