В то же время его радушный хозяин, собеседник и собутыльник с недоумением и

даже обидой, пытался переварить последний пассаж русского, который был им выдан в

ответ на должностное преступление Тирпица: он не удержался, и, встретив родственную

душу, вывалил на стол перед Петровичем последние эскизы доктора Бюркнера.

То ли это было сделано в порыве чувств и эмоций, то ли с дальним прицелом на

заказы от русского флота частным германским верфям на новые линкоры, что являлось

также и желанием кайзера, но… каков конфуз?! Ни единого слова восторга или одобрения

в ответ от своего визави немец так и не дождался. Наоборот.

Руднев неторопливо, методично и оттого еще более безжалостно, по пунктам разнес

в пух и прах практически все в проекте главного конструктора германского флота.

Начиная от калибра и размещения артиллерии, и заканчивая трехвальной паромашинной

установкой. И… о, ужас! Он, исходя из личного боевого опыта эскадренных сражений,

просто стер в мелкодисперсный порошок, казавшуюся до сего момента Тирпицу железной

и незыблемой, логику размещения на линкоре шести подводных торпедных аппаратов...

– Альфред, ты что это? Обиделся?

– Бог с тобой. Нет, конечно. Только все это так… так своеобразно, знаешь ли…

– Какое там, к чертовой бабушке, прости за грубое выражение, своеобразие? Ведь эта

твоя «гайка» даже против нового француза не потянет! Что уж говорить про англичанина.

Я понимаю: ты считаешь, что впихнуть в меньший размер и цену, общие характеристики,

позволяющие противостоять более крупному кораблю – это не только экономия, но и

инженерный шик. И пока флотов из дредноутов нет, относительно небольшая скорость

этого парохода позволит тебе ставить в одну линию с ним еще и «Дойчландов». А шесть

башен «гайкой» и толстая шкурка дадут ему возможность драться в свалке. Ага…

А ты не думаешь, что до этой самой свалки, с пальбой во все стороны из оставшихся

пушек и торпедных аппаратов, при преимуществе противника в скорости и в мощи

бортового залпа артиллерии ГК, которая до этого ВСЯ лупит по тебе, шансы дожить у

твоего линкора пренебрежимо малы? Ибо все башни бритта в диаметральной плоскости.

И при прочих равных его 8 стволов много мощнее твоих: ты ведь собственноручно

«размазал» вес своего главного калибра не на 8, а на дюжину орудий, из которых треть

82

плюс две лишних тяжеленных бронебашни, в линейном бою – просто мертвый груз. Нет,

теоретически, дожить-то можно. Но если британец САМ вдруг этой свалки возжелает.

Извини меня, мой дорогой, но с учетом лишних двух-трех узлов эскадренного хода у

Джека, твоя ссылка на паршивую видимость в Северном море, позволяющую-де обойтись

против него меньшим калибром, ничего кроме саркастической улыбки не вызывает…

– Но ведь все флоты мира пока состоят из броненосцев! И что бы ты ни говорил, но

очевидно, что лучше защищенные и сохранившие часть артиллерии корабли будут иметь в

последней, неконтролируемой части сражения, уже распавшейся на индивидуальные или

групповые стычки без общего командования и строя, явное преимущество? И пока линкор

еще не опрокинулся и может действовать артиллерией, он вполне…

– Да, да! «Способен продолжать бой, а последний снаряд или торпеда способны

решить его исход» и так далее, и тому подобное… Альфред. Это все - замечательно. Но

это все – полная ерунда! Я вполне представляю, каким будет эскадренный бой через пять-

десять лет, поскольку на собственной шкуре испытал это удовольствие. Напомню тебе: у

Шантунга драчка вошла в более или менее неконтролируемую фазу тогда, когда исход дела

был уже предрешен.

А мины, пущенные «Микасой» по умирающему «Рюрику» - это чистая злобность и

ненужный риск получить такой же презент в ответ. Твоя любимая «черная прислуга» -

истребители и миноносцы - должны заниматься этой грязной работой. Для главного же

дела линкоров - артиллерийского боя - торпедные аппараты это лишний вес, который мог

пойти на машины, артиллерию, или броню. А вдобавок - это значительные подводные