— Дружище, несколько месяцев назад ты уничтожил самую опасную змею на свете, а сейчас боишься каких-то людишек? — подмигнул ему Дин.

— Да правда что! — поддержали его остальные.

— Всё-таки жидкая удача нам бы не помешала, — шепнула Гермиона так, чтобы её слышали только собравшиеся в кучку друзья.

— Ух ты, Гермиона, и давно ты любишь правила нарушать? — спросил Найджел.

— Ты это знаешь не хуже меня, — улыбнулась она. — С момента создания ОД.

— Ну, в ОД мы все были хороши, — многозначительно заметил Дин и, поставив на стол пустую чашку, повернулся к Падме. — Значит, будешь болеть за нас?

— Конечно, какие могут быть вопросы! — ответила та, сплетая нитки накинутого на плечи красно-жёлтого шарфа в косички.

— А когда Гриффиндор будет играть против Когтеврана? — с весёлым видом спросил Дин.

— Ну... — она подняла на него глаза, подыскивая слова, — это последний матч сезона. Там будет видно.

— Ну что ж, — он вдруг взял Падму за руку, отчего по её телу пробежала непроизвольная дрожь, — я постараюсь забить для тебя... сколько там Джинни намеревалась? А, да, сорок голов.

— Это же четыреста очков! — Падма покачала головой, чувствуя, как по щекам разливается лёгкий румянец: ей было так приятно уже само обещание Дина, что он сделает что-то для неё.

— Разнесём Слизерин в пух и прах, — Дин решительно поднялся. — Ну что, ребята, пора?

— Пора! — откликнулись члены сборной, вставая с мест и разбирая прислонённые к скамье мётлы.

— Подождите секундочку, — Гермиона подошла к стоящим рядом Джинни, Дину и Невиллу и шепнула: — Участие Нотта в матче всё-таки одобрено, и настроен он не самым благим образом. Пожалуйста, остерегайтесь его.

— Да я первый сшибу его с метлы, — весело заявил Ричи Кут, лихо вертя биту в одной руке.

— Было бы неплохо, — пробормотала Гермиона и, пропустив команду вперёд, вместе с Падмой и Асторией двинулась следом, на трибуну для зрителей.

Солнце не выглядывало с самого утра, а с западной стороны, от линии горизонта, на замок надвигалось что-то тёмное. Увидев эту картину, Гермиона замерла на месте, чувствуя, как в душу невольно закрадывается такой привычный, въевшийся за весь прошлый год страх.

Успокойся, это тучи, всего лишь тучи. Пожирателей смерти здесь нет и быть не может. Хватит уже бояться. Всё будет хорошо...

Но как же нам сегодня выиграть?

Когда девушки наконец нашли места, стадион уже был забит под завязку — казалось, здесь собралась вся школа. У одних болельщиков в руках были флажки, у других — бинокли, но главным атрибутом были шарфы — красно-жёлтые или бело-зелёные.

Гермиона села посередине между Асторией и Падмой, зная, впрочем, что, едва начнётся матч, она вскочит на ноги и простоит так до конца игры.

— Ой, а вон Парвати с Лавандой! — воскликнула она, завидев тремя рядами ниже неразлучных подруг.

— Я лучше с вами посижу, — улыбнулась Падма, — а то они не дадут спокойно матч посмотреть.

— Неужели опять устраивают хит-парад «Кто лучше смотрится на метле?» — рассмеялась Астория, качая головой. — Нет, быть того не может!

— Очень даже может. Два последних учебных месяца они намерены вплотную заняться поиском партнёра для выпускного бала.

— Боже! — Гермиона закатила глаза. — А ведь Парвати говорила мне, что у них это давно прошло... Короче, девчонки опять в своём репертуаре.

Тут распахнулась дверь, ведущая из раздевалки слизеринцев, и семеро одетых в зелёную форму парней в строгом порядке вышли на поле. Гермиона успела заметить, как Монтегю даёт какие-то наставления команде, и как его слушают все, кроме двух загонщиков: Блейз разглядывал трибуны, а Нотт с совершенно отсутствующим видом стучал битой о землю, — как вдруг открылась дверь другой раздевалки, и взгляды всей их трибуны, на которой сидели сплошь болельщики Гриффиндора, обратились туда.

— По-моему, я даже отсюда слышу, как Джинни скрипит зубами при виде Харпера, — подмигнула Падма.

— Я тоже, — улыбнулась Астория. — А ей идёт косичка, не правда ли?

— Да! — восхищённо откликнулась Гермиона, пытаясь получше рассмотреть подругу, чьи вечно распущенные волосы сейчас были непривычно и очень красиво собраны. — Это ты ей заплела?

Астория кивнула молча, потому что вокруг поднялся такой шум, что говорить что-то вслух было бесполезно. Дин пожал руку Монтегю, да так, что тот изменился в лице; впрочем, Гермиона была уверена, что Дин не стал бы так делать, не брось Монтегю ему вызов. Едва болезненное рукопожатие было разорвано, мадам Трюк дала свисток, и игроки взлетели в небо, вызвав у восторженных трибун всплеск аплодисментов и всевозможных криков.