Тара ухватила Морриган за руку и поволокла её к прилавку, на котором стояли красивые флакончики, предположительно с благовонными маслами, и лежали разные сверкающие штучки. Морриган притворилась, что её это не интересует, но глаза её сияли. Бронвин уже было известно её пристрастие к ювелирным украшениям.

Алистер и Каллен обсуждали статуэтки. Бронвин изо всех сил старалась удержать на лице серьёзное выражение. Алистер, без сомнения, разделял восторги Каллена по поводу… нет, Бронвин вряд ли сможет назвать их «куклами», конечно нет. Алистеру нравились так называемые «тематические статуэтки»: по большей части натуралистично выполненные фигурки тедасских воинов прошлого.

— Смотри! — сказал он. — Это же тевинтерский воин в полном вооружении! Можно различить каждую чешуйку на его доспехе! Такое не каждый день увидишь!

Зевран изучал прилавок с изделиями из кожи, возможно, ища какую-нибудь практичную одежду. Лелиана любовалась шелками.

К Бронвин никто не цеплялся, потому что с одной стороны от неё шёл боевой мабари, а с другой тяжеловооружённый кунари. Тем не менее, она многое узнала, переходя от прилавка к прилавку. Помимо всего прочего, она поняла, что татуировки вряд ли обозначали принадлежность гнома к знатному роду. Она услышала, что сообщество гномов делится на сословия и что перейти из одного сословия в другое практически невозможно. То, какое место в обществе займёт гном, раз и навсегда определялось тем, у кого он родился. И татуировки были знаком низшего сословия, знаком тех, у кого не было никаких шансов. Рождённые в этом сословии были обречены на безработицу и презрение со стороны остальных. Подобная глупость возмутила Стэна. Бронвин же, привыкшая к привилегиям, полученным при рождении, видела смысл в разделении на сословия, но у людей Ферелдена сословная принадлежность не была раз и навсегда, фигурально выражаясь, высечена на камне.

Простолюдин, такой, например, как Логэйн Мак Тир, за храбрость и выдающиеся деяния мог получить титул. А никчёмный младший сын дворянина мог за гнусные поступки лишиться всех прав. Любой мог заключить брак с представителем сословия выше или ниже своего и обрести влияние.

А дочь одного из знатнейших дворян всего Ферелдена может найти своё призвание, став Серым Стражем.

На самом деле, в отличие от орзаммарских гномов, статус ферелденца был скользким, как подёрнутое льдом масло. Когда Бронвин отомстит Рендону Хоу, вполне вероятно, что никто из этой древней благородной семьи не сможет присутствовать на Собрании Земель. Таковы превратности судьбы. Гномы же вели себя так, словно никогда не слышали о судьбе.

Повсюду велись разговоры о борьбе за трон. Большинство гномов-мужчин и женщин из каст кузнецов и торговцев поддерживали молодого принца Белена, который слыл реформатором. Харроумонта, друга покойного короля, поддерживали те, кто пеклись о традициях. Бронвин недостаточно знала об Орзаммаре, чтобы понять, чья кандидатура лучше.

Когда они дошли до аляповато-полосатой палатки, где продавались резные деревянные изделия, им наконец-то повезло.

— Фарин? Вон тот рыжий паренёк. Не понравился подсвечник, Страж? Как насчёт вот этих колец для салфеток?

Они направились к Фарину. Бронвин была выше его на добрых шесть дюймов, а Стэн просто навис над ним. Торговец начал расхваливать товар, но Бронвин прервала его.

— Мы ищем меч кунари.

— Кун-кун-кунвачто? — попытался прикинуться он дурачком. — Простите, но я не…

— Это моё, — рыкнул Стэн. Он увидел эфес своего меча, наполовину заваленного копьями.

— Ч-что? Я не думал, что он краденый! Клянусь трусиками Андрасте! Давайте я вам компенсирую…

Могло быть и хуже. Бронвин остановила выбор на небольшом портрете, который, как она заметила, привлёк внимание Стэна, и сделка состоялась. Стэн снова завладел своим мечом, и, казалось, искренне улыбнулся. По крайне мере, Бронвин надеялась, что это была улыбка.

— Да! Снова полноценен. — Стэн с тайным удовлетворением любовался своим огромным клинком. — Я почти забыл, каково это — ощущать его в своей руке. Ты говоришь, что ты Серый Страж, — сказал он, — но я думаю, что для поиска потерянного меча в стране, охваченной войной, нужно быть ашкаари. Я зову его Асала, душа. Это моя душа, и я не могу отблагодарить тебя соразмерно за её возвращение.

— Это прекрасное оружие, — сказала Бронвин. — Я очень рада, что ты его нашёл.

Когда они ушли, Бронвин отметила, подумав о миниатюре:

— Я не подозревала, что тебя может заинтересовать королевская семья Ферелдена, Стэн.

— Нет. Я заинтересовался мастерством художника. Эта работа выполнена умело и тщательно. Прекрасно передано выражение глаз и отсветы на драгоценностях. Выдающееся мастерство. Это портрет одного из ваших правителей?

— Да. Мойра, Мятежная королева, бабушка нынешнего короля Кайлана. Она славилась своей храбростью и лидерскими талантами.

— Это хорошо. Это будет прекрасным напоминанием о моем путешествии по вашей стране и о мастерстве ваших ремесленников.

Все обрадовались, что Стэн вернул себе меч, но так же их сильно заинтересовало, могут ли они рассчитывать на покупки, раз Стэн получил кое-что новое. Это было сложное дело, так как на ярмарке было огромное количество всяких вещичек, вызывающих удивление и восторг, а у компаньонов практически не было денег.

— Можете выбрать для себя что-нибудь, — наконец решилась Бронвин. — Но не более чем за пятьдесят серебряных. Одну вещь.

Они все как с ума посходили. Стэн отказался, так как уже получил Асалу и прекрасную миниатюру, но остальные принялись с упоением выбирать, раз уж теперь могли что-нибудь купить. Морриган получила украшенный камнями браслет, а Андерс золотую серьгу, к вящему ужасу остальных, тут же вставленную в ухо. К счастью, его талант целителя смог остановить кровь по щелчку пальцев. С серьгой Андерс стал походить на настоящего роскошного пирата-мага.