Я бы хотел вернуть все это и сделать так, будто ничего не произошло. Один простой факт, что Роуз не была уверена, что я приду, заставляет меня чувствовать себя полнейшим мудаком. Но что еще она могла подумать? Она написала мне ровно три письма после той ужасной ночи с предложением и разрывом, и я проигнорировал их все. Я читал их и выбрасывал. И я видел по ее письмам, что она была несчастна и подавлена. И это было по моей вине. Но мне было плевать, то есть мне не было плевать, но я ничего не делал, потому что мне тоже было плохо, и я хотел, чтобы она чувствовала то же, что я.

Но это было глупо.

И все это сейчас кажется таким бессмысленным. Глупая маленькая ссора ничего не значит, когда речь заходит о по-настоящему важных в жизни вещах, верно? Ее отец умер. Все остальное неважно. Я больше ее не оставлю. Я буду заботиться о ней и прослежу, чтобы она была в порядке, и я никогда не позволю чему-нибудь случиться с ней. Я не могу ее потерять. Я почти потерял ее, и я не позволю этому произойти снова.

Она спит уже долго, а я просто лежу рядом с ней и смотрю на нее. Наконец в комнате начинает темнеть, когда садится солнце, но я остаюсь с ней и не делаю попыток ее разбудить или что-то вроде. Ей нужно отдохнуть. Но это утомительно, знаете? Я имею в виду, смотреть, как другой человек спит. Через несколько часов я позволяю своим глазам закрыться, но спустя, как мне показалось, несколько секунд они открываются снова, потому что звук открывающейся двери будит меня.

Мы больше не одни в комнате. Ее мать стоит на пороге, и свет из коридора тускло освещает спальню. Миссис Уизли выглядит вымотанной и изможденной, когда ловит мой взгляд. На секунду я беспокоюсь. Те несколько раз, когда меня ловили в комнате Роуз без разрешения, заканчивались не слишком хорошо, хотя в последний раз это было пару лет назад. Теперь мы взрослые и совершеннолетние, но, уверен, для родителей мы все еще дети. Может ее мать разозлится, что я лежу в постели ее дочери, не говоря уже о том, что я пришел в ее дом без предупреждения и приглашения. И, конечно, потому что, уверен, она отлично знает, что мы с Роуз не очень хорошо ладили в последнее время.

Но она ни о чем из этого не упоминает, просто смотрит мне в глаза еще несколько секунд, а потом спрашивает:

– Она спит?

Я киваю, следя за тем, чтобы не потревожить Роуз.

Ее мать тоже кивает:

– Хорошо, – медленно говорит она. – Ей нужно отдохнуть.

Она смотрит несколько секунд на Роуз, а потом тихо выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Я слышу ее шаги, ведущие к лестнице. С секунду я просто остаюсь на месте и смотрю на Роуз, которая мирно спит. Она ни разу не шевельнулась с тех пор, как заснула. Так осторожно, как только можно, я убираю ее руку со своей талии и опускаю ее, чтобы встать.

Когда я спускаюсь вниз, я нахожу ее мать на кухне. Она одна, и я не уверен на сто процентов, что я делаю и почему вообще вышел из спальни – не то что бы я мог что-то конкретное сказать ее матери – что-нибудь, что могло бы ей помочь – но я все равно встаю на пороге и смотрю, как она роется в шкафчике и, наконец, находит кофе.

– Нужна помощь? – спрашиваю я, чувствуя себя немного неуютно и не в своей тарелке.

Она оглядывается на меня, очевидно, только сейчас заметив мое присутствие. Но качает головой и начинает готовить кофе магловским способом. Она многое делает по-магловски, как я заметил. Это странно, хотя, наверное, это потому, что она маглорожденная. Но все равно странно, что министр магии выбирает для стольких занятий не магические способы.

– Как Роуз? – спрашивает она, продолжая возиться с кофеваркой. Понятия не имею, что она делает.

– Она в порядке, – тихо говорю я, переступая с ноги на ногу. – Она не знает, что произошло.

– Ей никто еще не сказал, – быстро говорит она, так, словно сообщает, что за окном дождь или что-то вроде. Я ничего не отвечаю, просто жду, что она прояснит хоть немного, и она это делает. – Проклятье предназначалось Алу.

Мне нечего на это сказать. Я стою там, где стоял, шокированный донельзя. Это переводит все на совершенно новый уровень, и у меня ощущение, что Роуз нехорошо на это отреагирует, когда узнает. Миссис Уизли заканчивает с кофе и достает себе кружку.

– Хочешь? – спрашивает она, не глядя на меня.

– Пожалуйста, – бормочу я, и она наполняет нам по чашке кофе. Протягивает мне одну, а потом садится за кухонный стол. Стоя я чувствую себя неловко, поэтому присоединяюсь к ней.

– Мне очень жаль, – тихо говорю я. – Даже не могу представить, как Вы себя чувствуете… – это глупо, да. Но я не знаю, что еще сказать. Я никогда не знал, что говорить в таких ситуациях.

Она просто кивает. Определенно, она не ждет от меня каких-то речей.

– Спасибо, – она медленно отпивает кофе. – И спасибо, что пришел. Я собиралась тебя вызвать, но меня отвлекли.

– Я пришел, как только услышал, – говорю я, делая глоток из своей кружки. Я не очень люблю кофе, поэтому я к нему не привык. – Я о ней позабочусь, – добавляю я, опуская глаза и глядя на стол.

– Знаю.

– Я не знал, захочет ли она, чтобы я пришел, – признаюсь я, чувствуя новую волну вины.

– Ты ей нужен, – миссис Уизли кажется где-то очень далеко, как будто она говорит не со мной.