И потом эти мертвые маглы… по естественным причинам, по мнению полиции, как и все остальные. Вот только причины не были естественными, и те говнюки, которые убили их, на этот раз оставили явственные улики. Кто бы ни убил женщину, он не прикрыл должным образом свою палочку, и таким образом ее удалось засечь и отследить, и вот как мы оказались в Эдинбурге, в дерьмовидной развалюхе, где эти ублюдки прятались. Наверное, здесь мне и стоит начать – с этой дыры, провонявшей смесью запахов виски и собачьего говна. Или с той комнаты, в которую я рассеяно забрел, когда мы наконец оставили надежду, что эти уроды еще здесь. Дом был пуст, как нам казалось, – они явно почуяли, что мы их выследили, и сорвались с места.

Вот только этого не было.

Потому что, когда я забрел в комнату на верхнем этаже и пинком откинул валяющийся на полу ящик из шкафа, я оказался лицом к лицу с седеющим мужчиной средних лет, у которого не было одного нижнего зуба. Он улыбнулся мне совершенно злобной улыбкой и с весельем уставился на пляшущую в моих руках палочку. Его палочка была зажата в кулаке, и он усмехнулся при виде моей нервозности.

– Дай-ка догадаться, – проскрипел он. – Твоя первая Большая Игра, верно? Спорю, что новичок, а?

Я ничего не ответил. Просто стоял, глядя на него, и пытался прикинуть варианты.

– Вы, пидоры, издалека приперлись сюда проиграть, верно? – насмехался он. – Ну-ну, тогда давай сыграем! – и он рассмеялся совершенно безумным, маниакальным смехом. Он нацелил на меня палочку и подмигнул. – Я назову правила, хорошо? Я иду первым – старость надо уважать. Я тебя расхерачиваю, а ты просишь пощады, ясно? И если хорошо попросишь, я может даже тебя и послушаю! Договорились?

И вот тогда я понял, что сейчас умру.

Кого я, нахрен, дурачу с этим аврорским дерьмом? Я не гожусь на это! Я не мой отец. Я слишком труслив, чтобы встретиться со смертью и не перепугаться, и именно это я и сделал. И конечно, расхерачил свои шансы выбраться отсюда живым, когда открыл рот и сказал то, что ни за что не должен был говорить.

– Мой отец внизу, – выдавил я, стараясь казаться упрямым, но больше выглядя испорченным ребенком. – Он услышит, если я закричу.

Не знаю, зачем я это сказал. Сейчас я понимаю, что это было самое глупое, не говоря уже, что самое жалкое, что я мог сказать. И это точно не оказало того эффекта, о котором я мечтал несколько секунд назад. Вместо этого человек уставился на меня с выражением постепенного узнавания на лице.

– Ну, охренеть, – неверяще пробормотал он. – Ты один из поттеровских сынков, верно? Но не тот, что знаменитый… - он фыркнул. – Тому не понадобилось идти вслед за папочкой, чтобы чего-нибудь добиться.

Я крепче сжал свою палочку, пытаясь заставить свою руку перестать дрожать. Я сделал самое стальное выражение лица, какое только мог, но, уверен, он видел меня насквозь. На самом деле я знаю, что видел. Потому что он рассмеялся и протянул руку, чтобы шлепнуть меня по плечу, будто мы с ним старые друзья.

– Ну, какого хрена, сынок! Что ж ты не сказал раньше? Это сделает нашу игру намного интереснее!

Я не знал, что делать. Часть меня хотела дизаппарировать прямо сейчас. Но большая часть меня знала, что это будет самое трусливое, о чем я мог бы только подумать. Поэтому я этого не сделал. Я просто стоял там и смотрел на человека, который убьет меня через несколько секунд. Было только два варианта – умереть мужчиной или жить трусом. Я не думал, что переживу второй вариант.

– Ну, хорошо, – снова хохотнул человек. – Сначала займемся делом… - и он пробормотал что-то так тихо, что я даже не услышал, что он сказал. Но что бы это ни было, оно вырвало палочку из моих рук и швырнуло ее о стену позади меня. Это не было обычное обезоруживающее заклятье, и моя рука просто горела от той скорости, с которой палочка вырвалась из моей хватки.

И тогда меня словно ударило осознанием, что мне полный и абсолютный пиздец.

– Можешь начинать умолять, – глумливо сказал он. – Или хочешь, чтобы я перешел сразу к веселью?

– Я бы предпочел, чтобы ты перешел сразу на хер, – я обернулся и увидел, как мой дядя входит в комнату, выглядя утомленным от всего этого. Человек же перестал выглядеть таким радостным. По крайней мере на секунду.

– Ну разве это не мило, – хихикнул он. – Какая прелестная семейная картинка – ты влетаешь как раз вовремя, чтобы спасти малыша, – тут он расхохотался. – Просто жалко.

– Хочешь знать, что жалко? – ответил Рон, глядя ему прямо в глаза. – Что ты настолько тряпка, что испугался тех, кто сможет защититься, и принялся пытать маглов! Вот, что жалко, – и тогда он поднял палочку, произнес обезоруживающее заклинание и поймал палочку соперника свободной рукой. – Теперь ты хочешь поиграть?

Легкая паника на секунду пробежала по лицу того человека, но потом вернулась его самодовольная беззубая ухмылка, и он покачал головой. – Так даже лучше. Гребаный поттеровский сынок… и ты, – он покачал головой. – Наезжаешь на нас за это магловское дерьмо, когда во всем этом вина только этой грязнокровки… И ты обвиняешь нас…