– Ты должен быть добрее к Роуз, – твердо говорит она. – Она милая.

Я фыркаю, и ничего не могу поделать, когда из меня вырывается громкий смех. Кейт просто приподнимает брови, и мне требуется секунда на то, чтобы собраться.

– Извини, – говорю я, все еще хихикая. – Ты серьезно это сказала.

– Джеймс, – она встает руки в боки и сурово смотрит на меня. Это на самом деле очень сексуально, но я этого не говорю, потому что она определенно твердо намерена избежать этого.

Мне приходится очень напрячься, чтобы снова не расхохотаться.

– Роуз не милая, – серьезно говорю я. – Когда мне было десять, она меня чуть не убила, – лицо Кейт дергается, и я вижу, что она сама пытается не рассмеяться. Я же серьезен и заканчиваю историю. – Я был в ее доме, и я даже не знаю, где она это нашла, но она положила на меня гигантского паука, и никто мне даже не мог помочь, потому что единственным взрослым в доме был ее отец, а он боялся пауков и скорее позволил бы мне умереть, чем прикоснулся бы к нему. Так что мне пришлось заорать и стащить с себя всю одежду, а она стояла там и ржала!

Кейт долго на меня смотрит, а потом уже больше не может это выносить. Она смеется даже сильнее, чем Роуз, когда это происходило, и я с неверием смотрю на нее.

– Джеймс, – говорит она, изо всех сил стараясь, чтобы ее слова прорвались сквозь ее хохот. – Джеймс, это был паук, милый, – говорит она, строя рожицу фальшивого сочувствия, берет меня за руку и гладит ее. – Она не «почти убила тебя».

– Если бы он оказался ядовитым и укусил меня, я бы умер! – тут же спорю я.

Кейт просто продолжает ухмыляться, а потом поджимает губы и качает головой.

– Ну, я рада, что ты все еще жив, – говорит она с фальшивой серьезностью.

Но я это принимаю.

– Спасибо.

Когда мы добираемся до Норы, дом уже наполняется. Думаю, мы немного опоздали, и там просто совершенный хаос, когда мы прибываем. Первое, что я вижу, это бегущая ко мне Дора; она бежит так быстро в моем направлении, что я даже не сразу осознаю, что случилось, когда она врезается в меня, пока секунду спустя я инстинктивно не хватаю ее за руку, чтобы она не упала.

– Может, хочешь притормозить? – спрашиваю я, вопросительно глядя на нее, а она смотрет на меня полуобалдело.

– Я пытаюсь спрятаться, – высокомерно говорит она. Потом она замечает Кейт и с любопытством смотрит на нее. – А ты кто?

– Это Кейт, – отвечаю я за нее. – Моя жена.

Дора строит ужасную рожу и перепуганно смотрит на Кейт.

– Ты вышла за него? Фу, гадость!

Кейт просто смотрит на нее, уверен, в шоке, но Дора снова убегает, не добавляя ни слова. Я закатываю глаза, когда она исчезает.

– Это Дора, – тихо говорю я Кейт. – Первая ошибка Тедди и Виктуар.

Она немного смеется, но тут же себя останавливает и пытается притвориться, что ей не смешно. Вместо этого она вежливо улыбается бабушке, которая идет к нам. Она обнимает меня и говорит:

– А это должно быть Кейт, – таким бабушкиным милым тоном.

– Приятно с Вами познакомиться, – говорит Кейт, и я вижу, что она нервничает, не смотря на то, что говорит она спокойно и продолжает улыбаться.

– Кейт, это моя бабушка, – без особой нужды представляю я ее. И так видно, что это моя бабушка.

– Молли, – представляется она сама. Она улыбается, но видно, что она устала и все эти события начинают на ней сказываться. Она больше не молода, и после всего того, что случилось, уверен, она полностью вымотана.

Когда бабушка уходит, чтобы поприветствовать остальных гостей, я наклоняюсь к уху Кейт и шепчу:

– Один готов, осталось еще пятьсот.

Несмотря на то, что я был уверен, что многие за нашими спинами будут незаметно переговариваться о нашем браке, почти всем Кейт понравилась, что неудивительно, потому что, ну что тут может не нравиться? Она дружелюбная, веселая, совершенно земная. Она очень отличается от тех девчонок, которые у меня были раньше, и некоторые из них приходили на семейные сборища. Но это утомительно: ходить вокруг и всем ее представлять. Кажется, что она немного расслабилась, хотя видно, что она совершенно выбита из колеи. Не могу ее винить: семья у меня большая, и сегодня здесь собрались почти все.

За одним заметным исключением: нет моего отца. Моя мама здесь вместе с Лили (которая действительно приехала из школы, выглядит злой на весь мир и ни с кем не разговаривает). Ал заявляется минут на десять, а потом уходит. Но папы нет. Если б я разговаривал с мамой, я бы спросил ее, где он, но я не разговариваю. И она тоже не пыталась со мной заговорить. Кроме того, кто знает, знает ли она, где он? Насколько я знаю, они снова разошлись. И на этот раз мне плевать.

И этот праздник, хоть и пришли на него почти все, все равно кажется немного не таким. Конечно, это потому, что это первый раз, когда вся семья собралась вместе после похорон. Все изо всех сил стараются делать все как можно нормальнее, но трудно забыть, когда каждый раз, когда я вижу мою крестную, она выглядит так, будто ее ударили под дых. Конечно, вокруг нее все время кто-то, и люди все возятся с ней и постоянно носят ей чай или кофе и все остальное, и иногда она даже вымучивает фальшивую улыбку. Но потом улыбка пропадает, и она снова выглядит грустной.