И так это началось.

Я чувствую себя так, словно мне снова шестнадцать. Потому что, когда мне было шестнадцать, самым веселым в моей жизни было прокрасться тайком и встретиться с Джеймсом в старом шкафу или кладовке. Мы переместились из пыльных кладовок в более подходящие для этого места, но все равно в этом есть что-то запретное. И это все равно, как будто украдкой и тайком, потому что, как он думает, меня во Франции ждет жених, который понятия не имеет, что я в Англии трахаю своего бывшего парня. И я должна признаться, новые места, которые мы нашли, намного лучше, чем те, где мы прятались в Хогвартсе. Например, квартира Джеймса. Она большая и претенциозная, как раз такая, какой я воображала его квартиру. Он то же говорит о моей (не про то, что она большая и претенциозная, – он говорит, что она выглядит как раз, как он ее воображал). Его квартира классная в плане того, как кричит о своей важности. И она просто кристально чистая (спасибо его служанке, которая, как я подозреваю, его ненавидит и, наверное, пытается отравить) и стоит больше, чем я за всю свою жизнь заработаю.

И Джеймсу это нравится.

Это заставляет его чувствовать себя значимой личностью, как он всегда хотел. Как будто теперь его эгоманьячество полностью оправдано. Но это нормально, я думаю. Я так себе и представляла его поведение. Есть это в Джеймсе – он так предсказуем. Это одна из тех вещей, что меня в нем жутко бесит, но это и одна из тех вещей, с которыми мне придется смириться. Он не поменяется. Это очевидно.

– Белое или красное? – сентиментально улыбается он, повернувшись к столу и держа в руках две бутылки. У него в последнее время небольшое пристрастие к маггловскому спиртному, и шкафы его кухни забиты разными винами, джином и шерри. Он еще не избавился от привычки к огденскому, и бутылок огневиски все еще больше, чем всего остального. Но вино, как он, оказывается, узнал, располагает к романтике, так что он пытается воспользоваться этим. Хотя, я уверена, он под романтикой понимает соблазнение и ничего больше.

Не то чтобы ему действительно была нужна моя помощь.

– Красное, – говорю я, забирая бутылку каберне из его рук. – Белое следует охладить, кстати.

Он пожимает плечами и начинает шарить на полках в поисках чего-нибудь, чем можно открыть бутылку.

– Все это одно и то же, – беззаботно говорит он.

Он говорит, конечно, об эффекте алкоголя – об опьянении, другими словами. Джеймс редко не пьян, хоть самую малость. Я бы сказала, что у него проблемы, но правда в том, что так продолжается уже довольно долго, так что, если бы это действительно было проблемой, он уже давно был бы мертв. У него какая-то повышенная природная терпимость к алкоголю, потому что он совершенно здоров.

Он находит штопор и подает мне, поворачиваясь к шкафу за бокалами. Я с небольшим усилием открываю бутылку и, когда он передает мне бокалы, наполняю каждый наполовину. Джеймс обходит стол и берет свой бокал. Я жду, что он опустошит его одним глотком, но, как оказалось, у него есть хоть какое-то понятие о шике, потому что он отпивает небольшой глоток и вертит бокал в пальцах, словно какой-то богатый джентльмен из высшего общества.

Ну, он просто по учебнику испорченный богатенький мальчик, но это точно не «синдром старых денег», напитавшийся многими поколениями снобизм. Это больше какой-то… «мой папочка – самый знаменитый человек в мире, а потому я получаю в пять раз больше, чем в пять раз более опытные и в пять раз более талантливые игроки в квиддич» снобизм.

– Ты чудесно сегодня выглядишь, – легко говорит он, и я борюсь с желанием закатить глаза.

– Что ты делаешь?

– Делаю тебе комплимент.

– Ты понимаешь, что я собираюсь переспать с тобой, несмотря ни на что, верно? Можешь не тратить время, – я отпиваю из своего бокала, и это вино просто потрясающее и дорогое на вкус.

И тут он улыбается, потому что он достаточно умен, чтобы понять, что я сейчас именно в том состоянии, что ему и нужно.

– Я просто говорю правду, – он забирает мой бокал и ставит его вместе со своим на стол за моей спиной. – Ты очень красива.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, немного более нежно, чем обычно. У его губ кисло-сладкий вкус каберне, его руки запутываются в моих волосах. Это приятно. Приятнее, чем я хотела бы признать. Уже в миллионный раз я спрашиваю себя, что со мной не так и какого черта в я влипла в эту ситуацию. Из этого точно не выйдет ничего хорошего, а я уже слишком глубоко в этом увязла. От Джеймса Поттера в моей жизни ничего хорошего не будет.

Но, твою же мать, разве это не потрясающе.

В эти последние несколько дней мне было намного лучше, чем когда-либо было с Марком или любым другим мужчиной, с которым я развлекалась недолгое время. Это именно так, словно я там, где мне и полагается быть, хоть я и знаю, что это неправда. Джеймс мне не подходит – в Джеймсе нет ничего (кроме этого) хорошего для меня. И то, что я позволила себе в это впутаться, закончится для меня просто ужасно.

Его губы легко скользят по моим, а потом останавливаются, и он опускает руки мне на талию, обхватывает и продвигает меня на пару шагов назад, пока моя спина не упирается в стол. И тогда он останавливается и опускает голову мне на плечо.

Это приятно – несколько слишком приятно.

– Джеймс? – я кладу руки ему на плечи, и он поворачивает голову, не поднимая ее. – Что ты делаешь?

– Ничего, – говорит он, приподнимая одно плечо. – Мне просто это нравится.

Я не должна бы смотреть ему в глаза, но не могу не делать этого. Его лицо всего в нескольких сантиметрах от моего, и он смотрит очень решительно. Он настолько чертовски красив, что это просто нечестно. Наконец он приподнимает голову, чтобы скользнуть своими губами по моим.

– Я бы хотел, чтобы я тебе нравился так же, как ты мне, – тихо говорит он, и это почти звучит честно.

И я почти говорю ему правду.

Почти.

========== Глава 22. Хьюго. 23 января ==========

Когда я на этот раз вышел из поезда, я понял, что все почти кончено.

Это последний семестр моего последнего курса, а потом больше не будет Хогвартса, не будет школы, не будет ничего, к чему я привык. Что происходит после школы? Я буду жить сам по себе, найду работу, заведу ребенка? Буду работать восемь часов в день, чтобы кормить ребенка, который даже не мой?