– Я иду в библиотеку, – отвечает она, и ее голос холоден и ровен.

– А, ты хочешь позаниматься? – спрашиваю я, пытаясь оправдаться за что-то, к чему не имею отношения. – Могу поспрашивать тебя для экзамена по астрономии.

– Нет, мне нужно кое-что сделать, – отвечает она, и я знаю, что она и хотела, чтобы это прозвучало именно так загадочно. Она перебрасывает сумку через плечо и идет к двери, не добавляя больше ни слова.

Я иду за ней по коридору и вверх по лестнице, в основную часть замка.

– Почему ты на меня злишься? – спрашиваю я, и мне приходится прибавить шаг, чтобы поспеть за ней.

– Я на тебя не злюсь, – твердо отвечает она.

– А выглядит, будто злишься, – она ничего не говорит, просто продолжает идти вверх по лестнице, пока наконец мы не выходим в восточный коридор первого этажа. – Слушай, извини за Лили, ладно? – говорю я, потому что не знаю, что еще сказать. – Но я ничего не могу с ней поделать, ты же знаешь, какая она.

– Мне плевать на Лили, – отвечает она несколько слишком твердо, из-за чего я думаю, что ей вовсе не наплевать. Иначе она не притворялась бы так, что ей нет до этого дела. – Она совершенно не имеет отношения ни к какой части моей жизни.

– Значит, я что-то сделал?

– Нет, – раздраженно говорит она. – Все в порядке, ясно?

Я начинаю было с ней спорить, но нас прерывает Мария, которая торопится в подземелья.

– Привет! – весело говорит она, улыбаясь нам обоим чересчур дружелюбно. Это немного раздражает, вообще-то, но это лучше, чем когда она неделями плакала в туалете, думаю. Я бы точно не хотел вернуть то время.

– Привет, Мария, – я пытаюсь добавить в голос хоть немного энтузиазма, но это трудно, учитывая, что я вовсе не рад ее видеть.

– Монтагю был сегодня кошмарным? – у хаффлпаффцев зелья сразу после нас, в то время как у нас утренний перерыв.

– Как всегда.

– Великолепно.

– Я бы на твоем месте туда сейчас не ходила, – вяло сказала Аманда. – Он, наверное, достал свой член и дрочит. Спасибо Лили и ее прирожденным проститутским замашкам.

Это настолько ужасно, что я даже не знаю, с чего мне хочется начать вам это объяснять. Я вообще не хочу думать ни о ком, кто может дрочить на Лили, а уж особенно о каком-то ублюдочном скользком старике-учителе, который даже старше, чем наши родители. Серьезно, я не знаю, зачем Лили делает все это дерьмо. Она специально так поступает, потому что думает, что это забавно, но на самом деле это просто мерзко. Иногда мне интересно, что бы сделала ее мать, если бы знала хоть о половине вещей, что та проворачивает.

– Ну, да уж, приятная мысль, – отвечает Мария, и по ее лицу видно, что ей так же стало нехорошо от этой идеи, как и мне. Она улыбается секунду спустя и пожимает плечами, беря меня за руку. – Ну, может, тогда урок начнется попозже.

Она улыбается мне, и я пытаюсь ответить чем-то более близким к улыбке, чем к гримасе. Трудно, потому что как бы я ни пытался, я не могу сделать так, чтобы Мария мне нравилась. Я думал, я просто стану ее парнем или кем она там хотела бы меня видеть, чтобы, когда новости о ребенке наконец разлетятся, люди не подумали, что это странно и что она какая-то потаскуха. Но это трудно, и, как я не пытаюсь, я не могу себя заставить ничего к ней почувствовать. Я знаю, это ужасно.

Но я стараюсь.

Аманда еще больше раздражается и заправляет волосы за уши:

– Ну, я иду в библиотеку, – ровно говорит она. – Увидимся за обедом.

И уходит, не добавляя ни слова.

– Что это с ней? – спрашивает Мария, когда Аманда исчезает за углом.

Я пожимаю плечами и смотрю на пол. Я понятия не имею. Девяносто процентов всего времени девчонки ведут себя совершенно бессмысленно.

– Я так понимаю, я ей не нравлюсь, – приподнимает брови Мария, когда я смотрю на нее и стараюсь выглядеть не таким растерянным, как я себя ощущаю.

– Нет, ты ей нравишься, – говорю я, и я уверен, что говорю правду. – Ей просто что-то надо сделать, думаю.

– Вы были вместе?

– Что? – я морщу нос. – Я и Аманда? Никогда!

– О, – она выглядит несколько удивленной. – Я просто думала… – я выжидающе смотрю на нее, и она пожимает плечами. – Я просто думала, что она ведет себя так, будто ты ей нравишься…

– Она мой лучший друг.

– Хорошо, – снова пожимает она плечами. – Я просто думала, что что-то было когда-то и все такое.

– Это было бы слишком странно.

Я даже представить себе такого не могу. Я не нравлюсь Аманде. Мы знаем друг друга с детства. Черт, мы даже друг друга терпеть не могли, пока не стали подростками. До этого мы все время ссорились, и она меня дико раздражала. А теперь мы лучшие друзья, вот и все.

– Ну, не думаю, что я ей очень нравлюсь, – снова пожимает плечами Мария. – Думаю, она, наверное, решила, что я тебя краду и все такое.

– Но это не так, – говорю я и тут же понимаю, как грубо и резко это звучит, так что я поторапливаюсь и поправляю себя. – Я имею в виду, она просто мой друг. Я не знаю, как это вообще возможно: быть друзьями и вдруг быть вместе, понимаешь?